«МОЙ ВЕЛИКИЙ УЧИТЕЛЬ ПАК-ИР,
или как я стал философом»
(журнал «Достық», октябрь, 2012)
1984 год, математический факультет КазГУ, мы, студенты-математики, пришли на лекцию по философии (в то время – марксистко-ленинской философии). Настроение было у всех не блещущее энтузиазмом – все эти «истории КПСС», «политэкономии социализма», «научный коммунизм» и прочие «марксистко-ленинские» штудии уже успели надоесть. Математик – существо с контрсуггестивным уровнем развития интеллекта и логические изъяны гуманитарных теорий «просекает» с ходу. В общем, были полны скепсиса, дескать, опять начнется нудное втолковывание «идей коммунизма» и критика Запада, чьи джинсы мы тогда покупали за 120 рублей (месячная зарплата инженера)…
В аудиторию вошел сухонький старичок, представился – Пак-Ир Петр Александрович. Какой-то остряк с «галерки» громко поинтересовался, не родственник ли он Ким Ир Сену – одиозному «великому вождю», автору «идей чучхэ». Возникла неловкая пауза. Петр Александрович пристально разглядывал аудиторию, каждого студента по отдельности, стараясь увидеть глаза слушателя. Пауза тянулась, на смену предвкушению торжества от ожидаемого конфуза преподавателя пришло какое-то беспокойство и понимание бестактности вопроса… И тут Пак-Ир вдруг нас огорошил, просто и буднично сказав: «Мы не родственники. Все мои родственники – Паки, а его родственники – Кимы. Настоящее его имя другое. Но в 1945 году, когда я был первым ректором Пхеньянского университета, рекомендовал его кандидатуру на роль будущего «вождя» и обучал его». Для нас это прозвучало, как гром среди ясного неба. Далее Петр Александрович рассказал о системе корейских фамилий, аналогичную казахской системе родов и племен. Мы с удивлением узнали, что, оказывается, корейцы и японцы – выходцы с Алтая, а их языки в основе своей не китайские, а алтайские, что они ближе по происхождению к казахам, чем к китайцам. Приставка «Ир» к имени в корейском языке – тоже самое, что «Ер» в казахском, что и было тут же проиллюстрировано на нашем однокурснике по имени Ернар. По корейски его имя звучало бы как Нар-Ир. Мы узнали страшную правду о сталинской депортации корейцев из Дальнего востока в Казахстан. Узнали о нравственном подвиге казахов, спасавших переселенцев в зимней степи. Два часа пролетели незаметно, на перерыве к Пак-Иру невозможно было пробиться – всем хотелось прикоснуться к живой легенде…
В последующем Петр Александрович строил свои лекции по принципу «все что нужно для зачетов и экзаменов – прочтете в учебнике», а сам тем временем давал нам основы истинной Философии. Благодаря ему мы узнали, что диалектическую философию создали задолго до эллинов и Гегеля в древнем Китае. Узнали значение символа «Инь-Янь», являющегося государственным символом Республики Корея. Выясняли значение национальной кухни для этнической идентичности. Как говорил наш Учитель: «Я – материалист. Язык – сфера идеального, пища же – материальна. Важен язык, важна и кухня, чтобы ощущать себя казахом или корейцем. Казахский желудок не выдержит корейских специй, а кореец заболеет от казахского жирного согыма». И при этом добавлял: «Все сердечно-сосудистые заболевания у казахов оттого, что жирное мясо кушаете как ваши предки, но двигаетесь, в отличие от них, мало и перестали пить кумыс. А ведь именно кумыс расщепляет жиры и помогает их усвоению». Каждую его лекцию я ждал с нетерпением, т.к. знал, что будут новые и новые открытия. Человек демократичный, настоящий мудрец, он усаживал заинтересованных рядом с собой, остальных отправлял на задние ряды аудитории, на «галерку», позволяя им заниматься там своими делами. Мы узнавали из его уст о древнегреческом мудреце Сократе и китайской философии Кун-цзы (Конфуция), он перебрасывал незримый мост от даосизма к гегелевскому Абсолюту. С удивлением мы выясняли, что кун-фу тибетские монахи заимствовали у гуннов (хунну). Узнавали философию цзэн-буддизма, распространенного в Китае, Корее и Японии, равно как и то, что основатель буддизма Сакья-Муни, оказывается, из сакского племени, родич «золотого воина» из Иссыкского кургана. Узнавали философские основы китайской медицины и боевых искусств. Впервые услышали о стратеге Сун-цзы, на трудах которого учатся все разведки мира. Складывалась удивительная картина единого, целостного мира. Политические границы и национальные предрассудки отходили на второй план, открывая широкую панораму истинно философского мировосприятия, свободного от религиозных и пропагандистских догматов. Самым удивительным было то, как просто и понятно Пак-Ир умел объяснять сложнейшие вещи. Например – китайскую иероглифическую систему. Оказывается, образование новых иероглифов не есть стохастический процесс, в создании иероглифов существует четкий алгоритм. Оказывается, национальный менталитет и структура языка и письменности тесно взаимосвязаны, ведь речь и письмо – это материализованная мысль. Учитель говорил: «Китаец, в отличие от европейца, никогда не скажет «какой сегодня солнечный день» – он скажет «какую тень отбрасывают сегодня деревья», ибо не просто делит мир на черное и белое, а воспринимает их в диалектической целостности. А потому и выражает одно через другое». Подобные фундаментальные основы Знания мы получали на каждой его лекции…
В то время я возглавлял университетское неформальное студенческое объединение – политический клуб «Резонанс». Петр Александрович стал первым преподавателем – членом политклуба. Ведь он напрочь был лишен снобизма и высокомерия, относился к студентам, как к младшим братьям. С его помощью и при его участии мы устраивали зажигательные дискуссии на острейшие политические темы – благо «на дворе» был 1986 год, горбачевские «гласность» и «перестройка». К Пак-Иру постоянно приезжали ученые из Японии, Китая, России, США и других стран – скромнейший человек, он имел всемирный авторитет ученого синолога, японоведа и корееведа.
После окончания университета, работая в школе учителем математики, я продолжал общение с Петром Александровичем. После очередной встречи Учитель внимательно посмотрел на меня и сказал: «Ильяс Омаров, чьим внучатым племянником ты являешься, был величайшим казахом – и по мудрости, и по гуманности – из всех, с кем приходилось мне сталкиваться. Ты должен быть достоин его. Занимайся наукой, философия – твое призвание. Должен быть хоть один казах-ученый, который реализует в науке все те знания, что я в него вложил. Мы, корейцы, здесь не являемся титульной нацией, поэтому слово казаха в Казахстане всегда будет звучать более весомо. Горбачева свергнут, будет реакция. Затем будут годы анархии. Казахстан получит независимость. Тогда ты сможешь реализоваться как ученый». Это было в начале 1987 года. Весной этого же года я стал соискателем ученой степени в Институте философии и права АН КазССР – мой новый научный руководитель академик Абдумалик Нысанбаев по достоинству оценил знания по философии, данные Пак-Иром. А осенью был призван в армию. После демобилизации в 1989 году я поступил в аспирантуру этого же института, женился, и на почетном месте рядом с моим отцом на свадьбе сидел мой Учитель Пак-Ир Петр Александрович…
Прошло много лет, в лихие 90-е приходилось совмещать науку с бизнесом, полностью подтвердился научный прогноз Петра Александровича: Горбачева свергли, Союз рухнул, Казахстан получил суверенитет, 10 лет «эпохи Ельцина» бушевала анархия. Я сам к тому времени уже стал преподавателем философии – читал лекции в Объединенной академии учебных заведений при Правительстве Москвы, там же защитил докторскую диссертацию. И всегда при этом имел и имею перед глазами образец мудрого наставника, рыцаря науки и аристократа духа – Пак-Ира Петра Александровича. Уход из жизни его был трагичен и, в то же время, символичен – он погиб как воин Добра и Света, от руки спецслужб того, чьего отца в 1945 году он нашел и выучил… Никогда не забуду, в этой связи, его слова: «В истории очень часто ученик предавал своего Учителя. Но не было ни единого случая, чтобы Учитель предал ученика». Спасибо тебе за все, мой мудрый Учитель! Как ты и предсказал, моя страна обрела независимость, а я – возможность реалиовать фундаментальные знания, которые ты мне дал.
Аминь.
доктор философских наук Ильяс Сулейманов
