Кощунство благодарить Вторую мировую войну, но именно благодаря ей Корея обрела свою независимость в августе 1945 года от японской колонизации.
Достаточно хорошо понимаю проблему разделённости одного народа на два противоборствующих государства, ловко организованного супердержавами- Советским Союзом и США.
Это грустная история, но в ней есть прекрасные моменты для обоих корейских государств. Они следующие:
1.Наконец был прерван период 35 летней японизации Кореи, проводимая Японией в период с 1910 по 1945 годы.
Зато в СССР с советскими корейцами операция полной руссификации свершилась с блеском за период с 1938 по, примерно, 1973 годы.
2. Проживая в разных государственных системах граждане двух Корей сегодня являются носителями главных ценностей любой нации- 5000-ой истории, культуры, традиций и родного языка.
А мы, к сожалению, перестали быть носителями, и произошло это всего за те же 35 лет.
3.Для двух Корейских государств День освобождения Кореи является важнейшим государственным праздником.
А мы в 2016 году этот День отмечаем под кодовым названием День корейской культуры. Чувствуете разницу?
Этой короткой публикацией мы начинаем размещать на сайте материалы о корейцах- участниках освобождения Кореи в 1945 году. Их кропотливо собрали наши соотечественники-патриоты москвичи Шин Дмитрий Владимирович, Пак Борис Дмитриевич и Цой Валентин Валентинович: “Советские корейцы на фронтах Вликой Отечественной войны 1941 – 1945 гг./ Авт. проекта Д.В. Шин; Отв. ред. Ю.В.Ванин; Учреждение Рос. Акад. наук “Ин-т востоковедения”.- М.: ИВ РАН, 2011. – 615 с.: ил. – (Рос. корейцы)
Зав. кафедрой русского языка и литературы Университета им. Ким Ир Сена Тен Сан Дин г. Пхеньян, Корея. 1948 г.
Родился 5 мая 1918 г. в г. Владивостоке. Рус- ское имя — Юрий Данилович.
В 1936 году поступил в педагогический инс- титут на факультет русского языка и литерату- ры. Осенью 1937 г. депортирован в г. Кзыл-Орду Казахской ССР в первом эшелоне депортирован- ных советских корейцев, в котором находились сотрудники корейского театра, радио, газеты
«Сэнбон», студенты и преподаватели педагоги- ческого института.
В 1940 г. окончил Кзыл-Ординский педагоги- ческий институт, после чего работал в Джала- гашском районе Кзыл-Ординской области учи- телем литературы в средней школе.
После семи обращений в военкомат с про- сьбой направить на фронт в марте 1945 г. призван в ряды РККА и направлен в распоряжение Тихо- океанского флота.
В звании старшины разведотряда особого на- значения морской пехоты в составе Тихоокеанс- кого флота под командованием дважды Героя
Советского Союза капитан-лейтенанта В.Н. Леонова принимал участие в боевых десантных операциях первого броска (август 1945 г.) по освобождению примор- ских корейских городов Унги, Наджин, Чхонджин от японских войск.
Награжден орденами Красного Знамени (1945), Отечественной войны II ст. (1985), медалью «За победу над Японией», медалью КНДР «За освобождение Кореи» (1947).
После освобождения Кореи оставлен по распоряжению Москвы в Пхеньяне, где работал заместителем председателя Ассоциации деятелей литературы и ис- кусства, заведующим кафедрой русского языка и литературы Университета им. Ким Ир Сена. Во время Корейской войны (1950–1953) назначен заместителем начальника управления артиллерийского снабжения. В 1952–1955 гг. — замес- титель министра культуры и пропаганды КНДР.
В 1957 г. вернулся из загранкомандировки в СССР. В 1957–1961 гг. учился на факультете журналистики в Высшей партийной школе (г. Ташкент).
Журналист. В 1961–1992 гг. работал в газете «Ленин кичи» («Корё ильбо»).
Награжден орденом «Знак почета» (1988).
С 1990-х гг. активно участвует в общественной жизни корейцев стран СНГ. В 1991–1998 гг. — президент Фонда репрессированных советских корейцев в Северной Корее. С 1992 г. является сопредседателем фронта Демократического объединения и спасения Кореи (штаб-квартира в Токио). В 2001–2005 гг. — председатель Регионального консультативного совета по мирному объединению Кореи при президенте Республики Корея.
В последнее время жил в г. Москве.
Родственники: отец — Тен Чи Мун (1883–1937), арестован органами НКВД и расстрелян; мать — Цой Ча Рен (1885–1972); дочери — Чундя (1947–1975), Гера (1949 г.р.), Геро (1957 г.р.); сын — Юрий (1962–1990); сестры — Тен Ок Пун (1920 г.р.), Тен Ок Кым (1923 г.р.), брат — Тен Очир (1927 г.р.).
Сочинения:
- Тен Сан Дин. Амур манесо пэкчоый пурынын норэ [Лебединая песня Амурского залива]. Сеул,
- Тен Сан Дин. Семья Виктора Цоя // Дорогой горьких испытаний: К 60-летию депортации корейцев Рос- сии. М., С. 142–144.
Литература:
- Сон Л. Строки истории // Корё ильбо. 9 мая.
- Квятковский О. В свой монастырь я шел с чужим уставом // Казахстанская правда. 8 сент.
- Корейцы Казахстана: Кто есть кто. Алматы, С. 74–75.
- Ни М. Ему есть что рассказать // Корё ильбо. 2 июля.
- Корейцы Казахстана в науке, технике и культуре. Алматы, С. 567–569.
- Жандарбеков А. Большая Корейская война // КонтиненТ (Казахстан). 29 июня.
- Ардаев В. Группа граждан государств СНГ — участников корейской войны 1950–1953 гг. выступила с об- ращением, где говорится об истинных причинах военного конфликта 42-летней давности // Известия. 25 июня.
О. Квятковский
Военный переводчик Юрий Тен:
«В свой монастырь я шел с чужим уставом»
Шестьдесят один год назад капитулировала Япония — фактически закон- чилась тогда Вторая мировая. У нас есть уникальная возможность — предста- вить удивительного человека. Который близко видел смерть одной империи и возрождение другой, а сам почти полвека прожил в третьей. Ну а, кроме того, Тен Сан Дин («в миру» — Юрий Данилович Тен) самым первым у трапа встречал капитана советской армии, который уже очень скоро стал «Солнцем»…
— Отряд Ким Ир Сена встречали четыре совет- ских корейца по специальному заданию политот- дела 25-й армии. Отряд Ким Ир Сена не воевал в Корее, не освобождал ее от японцев. Он действовал только в Манчжурии. Хотя, конечно же, в созна- нии корейцев Ким Ир Сен уже был национальным героем. Японцы сами, кстати, этому способствова- ли, сообщая в газетах о своих победах над «огром- ными бандами коммунистов». Но в Корее с япон- цами разобрались без Кима. Через 36 лет самурайского господства народ, как воду в пусты- не, впитывал все родное — возвращались обычаи, выходили из-под запрета культура, язык…
— И вы первым пожали «освободителю»
руку?
— Пожать-то пожал. Высокий и красивый,
Замначальника
артиллерийского снабжения Корейской Народной Армии, комбриг Тен Сан Дин с женой Ли Сен-Дя и дочерьми Чундя (слева) и Герой (справа)
г. Харбин, Китай. 1952 г.
очень шустрый капитан Советской Армии, с ор- деном боевого Красного Знамени. Но он мне представился как Ким Сон Джу. Я тут же честно сообщил в политотдел, что Ким Ир Сена на пир- се Вонсана не было.
— Зато были четыре советских корейца. Как они оказались в Вонсане? Ведь в 37-м году Сталин лично назвал всех корейцев «японскими шпионами»…
— О, это длинная и необычная история.
— Но она же ложится в судьбу вашу, Юрий Данилович?
— Да, это часть моей судьбы. Я родился во Владивостоке, там поступил в пе- дагогический институт — единственное высшее учебное заведение, где препода- вали на корейском языке. Отец мой был пекарем, главным мастером на хлебоза- воде. В 1937-м году его расстреляли. И тут же депортировали нас, кто еще оставался, кого раньше не увезли. Ровно месяц мы ехали до Казахстана, до Кзыл- Орды. Но у нас был счастливый эшелон, счастливые все 32 вагона, где ехали в ссылку пединститут, театр, радио, газета «Сэнбон». Так больше никому не повез- ло. Был ноябрь. И все остальные корейские эшелоны разгружали в пустой и хо- лодной степи. Стоял там человек из райисполкома. Он сказал: «Ничего, привы- кайте». И тут же исчез. А вечером на ишаках приехали откуда-то казахи. И сами, без каких-то указаний, стали кормить лепешками корейцев и молоком поить. Им награды за это никто бы не дал. А вот наказать хорошенько — свободно могли. Но у казахов доброта — от Бога. Я это понял навсегда, когда родственников в Санагашской степи искал. Вообще в трагедии корейского народа есть ведь и по- ложительные моменты.
— Какие же?
— Корея — до японцев за века была все время очень замкнутой страной. Ей сильно навредили и Конфуций, и вообще китайская культура с культом богдыха- нов, с поклонением вождям. А депортация позволила той части северных корей- цев, которая оказалась в России, Казахстане и Средней Азии, прикоснуться к иным культурным слоям, получить современное на те годы образование. Вот в этом —положительный момент. Меня же только образованность спасла. В Джалагаше, в школе имени Сталина, я преподавал литературу. И семь раз просился на фронт.
— «Японский шпион»?
— Он самый. И мне семь раз отказывали. А так хотелось мне войти в Берлин, сразиться с немцами и доказать…
— Именно с немцами, Юрий Данилович?
— Кореец должен вечно воевать с японцем, побеждать его! Но это ж было невозможно для меня тогда, доступнее казался мне фашист. Вдруг в марте 45-го сам вызвал военком. А через день — и первый секретарь райкома партии зовет. Предлагает мне стать коммунистом.
— «Врагу народа»?!
— Я ему о том самом напомнил. А он мне — Сталина цитату, где «сын не от- вечает за отца». Примерно через месяц я в казарме на острове Русский получил должность «переводчик-проводник». Единственный кореец в специальном раз- ведотряде морской пехоты, которым командовал дважды Герой Советского Сою- за Виктор Николаевич Леонов.
— Тут дело прошлое, конечно, без НКВД не обошлось…
— Конечно. Нужен был надежный человек с хорошим корейским языком. Но я «колпака» никакого не чувствовал. Да и какой «колпак» мог помешать мне в тот момент? Я был полностью счастлив. Мы десантировались на торпедных ка- терах, на этих «птицах моря», под теплым дождиком 11-го августа в Сонбоне. Мы взяли этот город-порт легко, японец был уже не тот. Хотя их офицеры хара- кири еще делали. И не потому, что мы пленных не брали, — по духу. Леонов за- ставлял отряд перед такими трупами стоять без головных уборов, говорил:
«Смотрите, они бились до конца». Но я-то чувствовал — не тот, не тот японец!
— Его сломали атомные бомбы?
— Пожалуй, да. О Хиросиме я узнал на Русском острове, слушая, как мне было предписано, передачи корейского радио. Сообщил в разведотдел Тихооке- анского флота: взорвана бомба невиданной мощности, она одна полностью унич- тожила большой город… Контр-адмирал звонит: «Ты что-то перепутал, такой бомбы не может быть!» Но тут и другие пошли подтверждения. По радио я слу- шал выступление микадо — император Японии объявлял о капитуляции. Но мы еще так сильно воевали после этого! Из отряда в 60 человек остались только 29.
— Вы сами убивали людей?
— Я убивал вооруженных японцев. Пленных я не расстреливал никого. Но, скажу честно, смотрел, как они становились на колени, как они молили пощадить… Дальневосточные морпехи — это же были богатыри, японцы командиру нашему по пояс приходились. Казалось, духи предков на мою родину пришли, теперь она освободится навсегда… Конечно, и грязи, и крови хватало вокруг. На партийном собрании в комендатуре Вонсана я выступил против мародерства и грабежей, рассказал, как советские солдаты насилуют кореянок. Сказал, что у японцев был «отряд обслуживания»: при их войсках возили женшин, кореянок, малазиек. И этого корейцы не забудут никогда. Защищая своих бойцов, полков- ник Ягудин назвал меня «националистом». Я coобшил об этом в ТОФ, в развед- отдел. Приехал адмирал, убрал полковника Ягудина. Устанавливать власть Ким Ир Сену тогда помогали 428 советских корейцев. Генерал Лебедев, начальник политотдела 25-й армии, говорил прямо: один советский кореец равен дивизии северных корейцев. В Сейсине я руководил народным образованием, затем был заведующим народным образованием в провинции, председателем Ассоциации деятелей литературы и искусства. Переехал в Пхеньян, стал заместителем ми- нистра культуры. Война на полуострове закончилась <…>.
Казахстанская правда. 2006. 8 сент.
Л. Сон
Строки истории
Ветерану корейского движения Тен Сан Дину исполнилось 90 лет
А мы все спешим и спешим, в мо- лодости полагая, что впереди веч- ность, спешим, не ведая, что кого-то невзначай обидели или без любо- пытства прошли мимо достойного, беспечно упуская возможность воз- дать должное истинному и возблаго- дарить благодетелей, которые вовре- мя протянули тебе руку помощи в нелегкие дни одиночества и неудач. И вдруг встречаешь человека, виден- ного не раз и о котором слышал нема-ло интересного, но все-таки не знал, не чувствовал его повседневного присутствия в твоем бытийном мироощущении. И с тихим ужасом думаешь впоследс- твии — а вдруг не выпал бы случай многократно на дню встречаться с ним, делить- ся новыми ощущениями, дуэтом отвечать на вопросы журналистов, одним словом, участвовать в интереснейшем и важном культурологическом мероприятии, орга- низованном Международной ассоциацией зарубежных писателей в Сеуле…
Телефонный звонок.
- Послушай, это я звоню, Тен Сан Дин. Меня пригласили на мероприятие в Сеуле, посвященное семидесятилетию депортации корейцев в 1937 году. Двоих пригласили. Я порекомендовал тебя, поедешь со мной?
- Но я, сэнсяним, родился в сорок первом, уже в Казахстане, что я могу рас- сказать про депортацию?
- Ничего подобного, твои рассказы касаются этой темы.
Вот так я оказался в Сеуле. По инициативе сэнсянима и вместе с ним!
Вы когда-нибудь звонили Юрию Даниловичу (так в быту величают сэнсяни- ма)? Он почти мгновенно поднимает трубку:
- Я слушаю вас.
По-военному коротко и четко.
Я не спрашивал Учителя, но вполне возможно, что в юношестве он мечтал стать офицером — люди в строгих военных формах вызывали тогда неописуе- мый восторг у представителей сильного пола. И у прекрасной половины челове- чества тоже! А когда началась война, он не раз обращался в райвоенкомат с про- сьбой направить его на фронт, и лишь на восьмой раз, в марте 1945 года, был призван в ряды Советской Армии и направлен в разведотряд на Русский остров в распоряжение Тихоокеанского флота, которым командовал дважды Герой Со- ветского Союза, капитан-лейтенант Виктор Николаевич Леонов. И вскоре, 9 ав- густа 1945 года, началась война с Японией. Тен Сан Дин участвовал во всех бое- вых десантных операциях за освобождение приморских городов Северной Кореи — Унги, Наджин, Чхонджин, Эдайдин.
Без сомнения, нетрудно представить себе высокого и статного юношу Тен Сан Дина, у кого мир и лад в душе, представить юношу, полного патриотическо- го порыва, но без фанатической и шапкозакидательской бравады, а напротив, вдумчивого, смекалистого солдата, шедшего в бой, проявляя при этом мужество и отвагу, за что он был награжден орденом Красного Знамени.
Вы наверняка заметили, что сэнсяним никогда не рассказывает о своих «рат- ных» делах, о встрече со «знаковыми», как сейчас принято говорить, историчес- кими личностями и участии в знаменательных событиях. И если бы не доктор наук Иван Тимофеевич Пак, энтузиаст и издатель великолепной книги «Корей- цы Казахстана в науке, технике и культуре», мы бы вряд ли узнали, что…
«Я слушаю вас», — коротко и четко ответил сэнсяним, как я полагаю, на зво- нок-просьбу Ивана Тимофеевича и сообщил следующее: после войны он был ос- тавлен советским правительством в Северной Корее и в течение тринадцати лет (1952–1955 гг.) работал заместителем Ассоциации деятелей литературы и искус- ства, заведующим кафедрой русского языка и литературы в Университете им. Ким Ир Сена, а также заместителем министра культуры и пропаганды КНДР.
Скромно и с предельной простотой сэнсяним упомянул лишь о встрече с известными уже в ту пору писателями Мухтаром Ауэзовым и Сабитом Мукановым. Особенно Тен Сан Дину понравилась беседа с М. Ауэзовым, который очень доброжелательно говорил о советских корейцах, об их таланте и трудолюбии, при этом он все время улыбался. Писатель запомнился ему как красивый, мудрый, доброжелательный человек. Впрочем, с предельной простотой и ясностью сэнсяним говорит всегда и везде — с трибуны или в личной беседе. Вот и на вече- ре памяти, посвященном 70-летию талантливого певца Владимира Александро- вича Кима, сэнсяним произнес короткую, но очень содержательную и искрен- нюю речь, чем вызвал неподдельный интерес и уважение зрителей. Его молодые коллеги, которым лет на двадцать меньше, были велеречивыми.
«Я слушаю вас», — ответит сэнсяним и «по существу вопроса» поделится своими мыслями по поводу неразберихи и потери нравственных и моральных критериев молодых и не очень молодых, но сообразительных людей с развиты- ми «хватательными» жестами и унизительными телодвижениями, призванны- ми втираться в доверие к уважаемым влиятельным людям, от которых якобы зависит материальное положение «втирающихся». И успокоит телефонного со- беседника: так было всегда, есть и будет в этом несовершенном человеческом сообществе, поэтому очень важно не картинно придерживаться родительских (библейских) постулатов о нравственности, а жить с естественной потребнос- тью в них и в постоянной заботе о чистоте совести. Совесть, совесть и еще раз совесть… В чистоте совести залог не только душевного оптимизма, но и физи- ческой молодости. И в этом плане сэнсяним напоминает мне знаменитого совет- ского кинорежиссера Михаила Ильича Ромма. Как на факультативных, так и на курсовых лекциях Мастер, будучи уже в преклонном возрасте, был гораздо мо- ложе нас, «зеленых» первокурсников, особенно в авангардных идеях кинема- тографического языка и форм. И физически он был молод, высок и статен, как и наш сэнсяним. И разве можно вообразить, чтобы сэнсяним, пойдя на «сделку с собственной совестью», мог когда-нибудь кого-нибудь предать или обмануть? Нет, это противоестественно его психологической природе.
Он объективен, справедлив и честен. Поэтому порой и беспомощен.
«Я слушаю вас», — отвечает сэнсяним, подняв трубку.
И внимательно выслушав беспокойство и растерянность очередного собесед- ника, говорит о том, что его тоже беспокоит нынешнее положение творческого коллектива, из которого по непонятной причине ушли и уходят талантливые люди, что коллектив активно и нацеленно принимает участие лишь в организа- ционных мероприятиях национального движения и мало внимания уделяет своему исторически главному предназначению — развитию национальной куль- туры и поисков путей этого развития и т.д. Где «собака зарыта» и сколько нужно
«ее съесть», чтобы выправить положение к лучшему?
«Не знаю, — обреченно и беспомощно сознается сэнсяним. — Если бы я знал, то выступил бы в печати, а просто так ни в коем случае нельзя: критика без ра- зумных предложений есть огульное критиканство, никакой пользы от нее не бу- дет, и упреждаю всех так поступать».
Общеизвестно, что пытливый ум познает за свою жизнь много явлений и со- бытий, больших и незначительных, имена великих и простых современников, но запомнить все это — удел мощного и чистого ума. Это не только физическое до- стоинство мозговых клеток, тут наличествует чистота помыслов и объективная оценка. Я был бесконечно потрясен спокойствием и уверенностью, в которых пребывал сэнсяним на брифингах с журналистами в Сеуле, когда он вспоминал многое из своей жизни. Никаких аффектаций или сомнений, был легкий бриз юмора в изложении различных событий и индивидуальных черт действующих персонажей. Можно ли этому научиться, или хотя бы подражать Учителю? Вряд ли. Это от Бога, и оно дано не всем. К большинству из нас подходит казахская пословица «того, чего нет, и на скакуне не догонишь».
В 1994 году сэнсяним завершил свой многолетний труд — мемуары под на- званием «Лебединая песня с Амурского залива». О детстве, отрочестве и моло- дости, об участии в войне с японцами в 45-м и в Корейской войне (с 25 июня 1950 г. по 27 июля 1953 г.). Кстати, говоря об этой войне, сэнсяним настаивает на несправедливом ее характере, превратившем противостояние Северной и Юж- ной Кореи в братоубийственную войну. И в результате погибли 3 миллиона ко- рейцев с обеих сторон. За эту книгу в 1995-м году сэнсяним был удостоен Вы- сшей премии Международной ассоциации зарубежных корейских писателей по разделу «Мемуары». Вот так. И мало кто знает об этом.
- Получил, и очень рад был неожиданному вниманию со стороны такой мощной и солидной организации, — говорит сэнсяним и смеется.
- А что тут смешного?
- Потому что «Лебединая песня…» моя единственная книга. Я, можно ска- зать, писатель одной книги!..
- «Лебединая песня…» сначала была опубликована в корейском журнале
«Объединение», потом вышла отдельной книгой там же, в Сеуле. Она не переве- дена на русский язык?
- Да кому это интересно? — воскликнул сэнсяним и опять засмеялся.
Нужно сказать, что сэнсяним не страдает ложной скромностью, но и не придает особенного значения своим деяниям, и если ему напомнить, что он окончил литера- турный факультет Кзыл-Ординского педагогического института, затем перечислить военные чины и высокие должности, которые он занимал в своей трудовой деятельности — от рядового сотрудника газеты «Ленин кичи» («Коре ильбо») до сопредсе- дателя Фронта демократического объединения и спасения Кореи, штаб-квартира которого находится в г. Токио, и о том, что на сегодняшний день он является членом Консультативного совета при президенте Республики Корея, то Учитель спокойно подтвердит все это и многое может рассказать о работе в этих организациях.
Год тому назад, согласно приглашению Международной ассоциации зарубеж- ных корейских писателей в Сеуле, Посольство Республики Корея в Республике Казахстан решило оформить пятилетнюю визу, стоимость которой «чувствитель- но» отразилась бы на наших семейных бюджетах, и сэнсяним категорически отка- зался от такой продолжительной визы, мотивируя свое решение преклонным воз- растом. В конце концов скромный представитель мелкого бизнеса — почему-то коре сарам из Ташкента — прилетел в Алматы и оплатил наши визы, и сэнсяним, смеясь, согласился использовать срок этой визы сполна…
По лунному календарю сэнсяним родился 23 марта 1918 года. В этом году эта дата сместилась на 28 апреля, то есть на 5 мая по григорианскому летоисчисле- нию. Да, нашему сэнсяним исполнится 90 лет, и он летит в Москву отмечать свой юбилей в семьях двух дочерей, которые подарили ему пятерых самых дорогих и любимых внуков и внучек.
- Нина Андреевна — ваша супруга, вместе с вами летит?
- Нет, это исключено, она, к счастью, не ветеран войны. Мне же, как ветера- ну Великой Отечественной войны, раз в год полагается авиабилет в любой конец СНГ, бесплатно, туда и обратно!..
Мягкой посадки вам, сэнсяним, в любой точке земшара, порадуйте своих вну- ков, воодушевите дочерей и их супругов, сами искупайтесь в лучах и окружении родных и милых существ и скорее возвращайтесь, потому что все мы непременно хотим услышать ваш голос, пусть даже в телефонной трубке:
- Я слушаю вас!..
Корё ильбо. 2008. 9 мая.
