От составителя
Н. Д. Ге (Казахстан)
Говорят, чтобы узнать человека, нужно съесть с ним пуд соли. А ещё говорят: “Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты”. Это не всегда так.
Мне довелось посидеть с Ко Сонг Му за одним достарханом всего пару часов, и, конечно, я не мог знать его друзей. Ему было 46 лет, а мне 42. Однако, когда он уходил из нашего дома моя внутренняя сущность уже была совсем другой. Я, воспитанный на морали кызылординских улиц, свободный и дерзкий, имеющий на всё своё особое мнение, вдруг понял и увидел своими глазами, что значит быть корейцем.
Из оставленных им трёх номеров журналов: “Известия о корееведении в Казахстане и Средней Азии” , номера 2,3,4, с текстами на корейском и русском языках я впервые в деталях узнал о истории депортации корейцев в 1937 г. и сталинских репрессиях в 30-х годах ХХ века.
Теперь я знаю, что не съеденная соль и друзья определяют значимость Личности, которую впервые встречаешь, а что-то другое.
Не желая сделать это специально, он показал мне, что человек может жить не только интересами семьи и страны проживания, но и своего этноса.
В апреле 2016 г. исполнится 22 года со дня трагической гибели профессора Ко Сонг Му, но я уверен в том, что каждый, с кем он общался, несёт в себе его созидательную просветительскую энергию.
Чудесным образом в этой книге разные авторы, не договариваясь между собой, упоминают имя Ко Сонг Му. Память о нём жива, и об этом говорит тот факт, что когда мне понадобилось перевести его вступительные статьи к журналам “Известия о корееведении …” и я дал сигнал SOS в Интернете, тут же откликнулся его бывший студент Цай Василий, который прекрасно справился с этой задачей и готов продолжать это делать в дальнейшем.
Ким Эльвира Михайловна, написавшая статью о Ко Сонг Му тоже покинула бренный мир, но успела оставить после себя большое творческое наследие. Для корейской диаспоры особую просветительскую ценность имеет её документальная повесть “Жизнь в стране абсурдов”, которую, на мой взгляд, должен прочитать каждый представитель этноса, с тем, чтобы знать через что прошли наши предки ещё совсем недавно, ибо их помнят живущие сегодня. В полной редакции она представлена в книге “Жизнь в стране трагического абсурда”, Алматы, 2008 г.
Я знаю, что в мир иной вместе с памятью живых уходят и те, кого они помнят, но Жизнь такого Замечательного Корейца, как Ко Сонг Му, – это достояние нации и пример того, как может и должен жить Человек во все времена.
ПУТИ ВОЗВРАЩЕНИЯ К ИСТОКАМ
КИМ Эльвира Михайловна – дочь
Героя Кореи Ким Михаила Михайловича
(Казахстан)
В октябре 1992 года в Академии наук Республики Казахстан прошла международная конференция по корееведению, организованная Центром востоковедения АН РК.
Инициатором конференции, её, если можно так сказать, движущей силой стал доктор филологии, профессор Хельсинсксого университета (Финляндия) КО СОНГ МУ.
Учёные-корееведы всех стран в течение трёх дней выступали с докладами и сообщениями о своих исследованиях, работали в семинарах.
Весьма обширная программа конференции завершилась интересной экскурсией по достопримечательностям Алматы. Автор этих строк была свидетелем восторга зарубежных гостей, который вызвал прекрасный, утопающий в зелени город, раскинувшийся у подножия седого Алатау. Город, в неповторимом облике которого гармонично слились здания современной архитектуры со строениями начала века.
Итогом конференции стало создание при Академии наук Республики Казахстан отдела корееведения.
Этот отдел и возглавил филолог и историк, профессор Ко Сонг Му.
С тех пор прошло восемь месяцев. И вот – новая встреча с корейским учёным из Финляндии.
Думается, читателям будет интересно узнать о поистине подвижнической научной деятельности нашего гостя.
– Уважаемый профессор, я попрошу вас самому представиться нашим читателям…
– Я родился в маленьком городе на Корейском полуострове 47 лет назад. Окончил лицей в Сеуле. Отец хотел, чтобы я, как и он, стал врачом. Но меня больше всего привлекало изучение родного языка – его происхождение, истоки.
Однажды на занятиях я услышал имя финского учёного Рамстера, который исследовал этимологию корейского языка. Тогда же я познакомился с турком, который служил в Сеуле. С ним я изучил Коран на турецком языке. Турецкий и корейский языки близки, их считают родственными.
Я обратился с просьбой в Стамбульский и Хельсинкский университеты принять меня. Первым пришёл ответ из Хельсинки. Это и определило мою дальнейшую судьбу.
После окончания университета остался там же, стал доктором филологии, профессором. Четыре года, до 1991-го, заведовал кафедрой Восточной Азии.
– Я знаю, что вы владеете многими языками. Какими?
– В университете я изучал разные предметы, но главным образом языки. На английском учился в лицее и в вузе, корейский – это само собой. Хорошо владею финским, венгерским, турецким, древнетюркским, арабским, эстонским, шведским, языками малых народов бывшего СССР – коми, мари, и, конечно, русским. Говорю и читаю на казахском, узбекском, немецком, японском.
– Это, можно сказать, уникальное явление…
– Иначе невозможно, если хочешь углублённо изучать историю, контакты, традиции, происхождение народов Евразии.
В первый раз я приезжал в Советский Союз в 1968 г. Я первый кореец, который приехал в эту страну с паспортом гражданина Республики Корея. Тогда СССР был закрыт для зарубежных контактов, так что это было чисто визуальное, поверхностное знакомство.
В середине 1970-х гг. я впервые узнал, что в Средней Азии и Казахстане живут корейцы. Как они попали туда? Почему мы ничего об этом не знаем? Начал искать материалы, но не нашёл ни одной публикации о советских корейцах, как будто эти люди не существовали.
Занялся изучением этой темы, стал писать статьи для сеульских газет. В 1984 г. меня пригласили в Сеул и попросили выступить с докладом о советских корейцах. Затем мои материалы вышли отдельной книгой. Это был первый в моей стране печатный труд о советских корейцах. Но он, к сожалению, так и не дошёл до массового читателя.
Через три года я написал ещё одну книгу на эту тему, а в 1990 г. вышла уже третья. Таким образом, до ваших зарубежных соотечественников донеслась правда о насильственном выселении советских корейцев в 1937 г. с Дальнего Востока в Среднюю Азию и Казахстан.
– Вам приходилось потом бывать в СССР?
– Только в 1989 г., когда в результате перестройки в Советском Союзе стали набирать силу демократия и гласность, я получил официальное приглашение из Академии наук СССР. И открылась возможность поехать в Среднюю Азию и в Казахстан.
– Вот уже третий год, как вы связали свою жизнь с Узбекистаном и Казахстаном. Преподавали в КазГУ, много ездите по городам и селам этих республик, работаете много и напряжённо.
Причём я знаю, что жизнь ваша полна лишений: вы вместе с нами переживаете все трудности. Наверное, это не так-то просто человеку, привыкшему к устоявшемуся жизненному уровню и бытовому комфорту…
– Всё это так. Но я учёный, до глубины души заражённый идеей. А она, на мой взгляд, очень актуальна и важна: надо осветить всю историю корейцев Евразии, показать истоки их древнейшей культуры, языка, традиций. Очень много предстоит сделать для их возрождения. Это моя главная цель. Необходимо воспитать кадры для международных контактов – и экономических, и культурных.
Что же касается бытовых и других неудобств, то я готов вместе с вами ко всему этому. Почти два года снимал номер в гостинице, после создания отдела корееведения при Академии наук Казахстана мне выделили вот эту хорошую трехкомнатную квартиру в центре Алматы. Здесь я живу, и здесь же наш офис.
– Мы подошли к главному вопросу: что вы успели сделать за время пребывания и работы у нас?
– Создание отдела корееведения – вот главный итог. В его составе учёные-филологи, историки, языковеды. Люди, глубоко заинтересованные в продвижении нашего общего дела.
Мне очень хорошо работается с алматинским учёным-языковедом Петром Леонидовичем Кимом. У него большой научный и практический опыт. Он в совершенстве владеет рядом языков, особенно английским. В условиях образовавшегося у вас при прежней системе, скажу так, иноязычного вакуума – это бесценный дар. Учёным приходится много переводить, общаться с зарубежными коллегами.
За это время мы успели наладить выпуск двух журналов: «Корё сарам» и «Известия корееведения Средней Азии и Казахстана».
Первый предназначен для широкого читателя, он выходит на русском языке с октября 1991 г. в Санкт-Петербурге.
Выпуск второго журнала начат в этом, 1993 году. Уже вышли в свет первый и второй его номера. Сейчас готовится третий номер.
Это издание выходит на корейском, английском и русском. Он рассчитан в основном на учёных дальнего зарубежья. Здесь публикуются как научные исследования по корееведению, так и публицистические материалы о видных корейских политических деятелях советского Дальнего Востока – репрессированных, позже реабилитированных. А также об их потомках. Материалы журнала рассказывают о том, как сложились их судьбы в страшных условиях депортации. Выжили они во многом благодаря бескорыстной помощи казахов, узбеков, киргизов, таджиков.
Об этом нельзя забывать, как и о том, что за многие десятилетия жизни в Центрально-Азиатском регионе корейцы пустили прочные корни.
Старая корейская интеллигенция была уничтожена, но генофонд-то остался, и у него огромный жизненный потенциал. Мы предпринимаем попытку восстановить связь времён и возродить вынужденно забытую и потерянную национальную историю. Нельзя забывать о том, что Корея – родина наших общих предков.
– Благороднейшая миссия… И такой вопрос: как осуществляется выпуск журнала «Известия корееведения Средней Азии и Казахстана» чисто технически?
– Компьютер весит всего три килограмма, но может очень многое: осуществляет набор, хранит всю необходимую информацию на дисках, тиражирует. В одной кассете – весь журнал или книга. Я с ним неразлучен, вожу с собой всюду. Работаю ночами.
Вот экземпляр журнала. Чем он отличается от типографского?
– По внешнему виду он даже во многом его превосходит… Но ведь нужны средства, и немалые – одна бумага чего стоит!
– Финансовые вопросы решаются так. В Сеуле создан специальный фонд по изучению истории советских корейцев, он платит мне зарплату. Кроме того, нам очень хорошо помогают сеульские научные учреждения, выступая спонсорами. Но расходы действительно большие, поэтому и мне самому приходится вкладывать свои средства. Я состоятельный человек и могу это себе позволить.
– Вы не относитесь к какой-то государственной структуре?
– Ни в коем случае! Мне важна свобода, я не хочу ни от кого зависеть, и пока мне это удается. В будущее я смотрю с оптимизмом. Первые результаты нашей многотрудной работы заинтересовали учёных мира. К нам поступают интересные деловые предложения. Есть люди, готовые с нами сотрудничать. Это в основном историки, филологи, деятели культуры и искусства.
– Где ваше постоянное место жительства, домашний очаг?
– У меня два дома – в Сеуле и в Хельсинки, куда я возвращаюсь, обогащённый новыми знаниями и впечатлениями. Там родные, друзья. Впрочем, друзей по всему миру, особенно у вас, у меня теперь много, и это согревает душу. Я люблю людей и не мыслю себя без общения. Это такое богатство! Постоянное же место моего жительства – Хельсинки.
– Кто ваша жена? И чем она занимается?
– Мою жену зовут Синг Хай. Она родом из Сеула. Там же в университете она окончила французское отделение и работала переводчиком французской прессы. В Хельсинскском университете изучала славянскую историю и культуру на славянском факультете.
Синг Хай – горячая поклонница русского языка, о котором говорит: «Он открыл мне целый мир – русскую литературу и… советских корейцев». Кстати, она является одним из учредителей и издателей журнала «Корё сарам» в Санкт-Петербурге. Это человек, влюблённый в русскую литературу, для нее божества – Чехов. Платонов. Сейчас она работает над исследованием творчества Андрея Платонова.
– Вы собираетесь в отпуск. Куда?
– Через два дня улетаю в Хельсинки. Полтора самых знойных месяца – это время моего отпуска, который я могу себе позволить после очень напряжённой работы. Я увлекаюсь аэробикой, плаванием. Этими видами спорта я находил возможность заниматься и в Алматы.
Отпуск – не значит просто отдыхать. Буду продолжать свою обычную работу: обрабатывать накопленные архивные и другие материалы, готовить к выпуску последующие номера «Известий корееведения Средней Азии и Казахстана»…1
Газ. «Иртыш» (Семипалатинск). – 1993, 22 июня
Рецензия на книгу Ко Сонг Му
Можно без преувеличения сказать, что монография Ко Сонг Му “Корейцы в советской Средней Азии (Хельсинки, 1987 г.) представляет собой уникальное исследование, явившееся результатом многолетнего, кропотливого труда, посвящённого изучению жизни и деятельности населяющих разные районы советской Средней Азии корейцев. Всего в Советском Союзе сейчас насчитывается более 400 тысяч корейцев. Вполне закономерен, разумеется, интерес к этой теме и не вызывает сомнения актуальность и важность подобных исследований для историков, социологов, этнологов, филологов.
В рецензируемой книге подвергается весьма тщательному и глубокому анализу довольно широкий спектр проблем – история появления корейцев в России и переселения их в районы Средней Азии (Казахстан, Узбекистан) – 30 страниц, современная жизнь корейцев в СССР – 25 страниц, рисоводство – 30 страниц, вопросы языка и общения – 40 страниц, корейский театр – 20 страниц, литература – 30 страниц.
Весьма ценную часть исследования составляют редчайший иллюстративный материал (6 карт, около 70 фотографий, репродукции газетных материалов), библиография, компетентные комментарии к каждой из шести глав и указатели как часть скрупулёзно подготовленного научного аппарата.
Строго документированный материал, большая часть которого почерпнута из советской газеты на корейском языке “Ленин кичи” (“Знамя Ленина”), в особенности за последние семь лет (1981-1987) гг., послужил надёжной основой исследования.
Автором монографии использованы многочисленные источники и обширная научная литература на русском и корейском, а также западноевропейских, японском языках. Жаль, что не все работы приведены в библиографии. Не указана, например, книга М.Т. Кима Корейские интернационалисты в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке. М. 1979 г., хотя по другим публикациям автора нам известно, что он с этой книгой знаком.
Много внимания уделяет автор, и это его несомненная заслуга, вопросам функционирования корейского языка в СССР, преподавания на корейском языке и обучения на корейском языке, учебникам и учебным пособиям. Вместе с тем эту часть работы можно было бы расширить за счёт привлечения некоторых дополнительных сведений и материалов.
Есть ещё один важный, на наш взгляд, вопрос, который, возможно, выходит за рамки темы данной книги, но всё же непосредственно её касается. Читатель должен знать, что в Советском Союзе корейцы в настоящее время и уже давно, кроме Средней Азии (Казахстан, Узбекистан), живут и работают на Дальнем Востоке ( в том числе в Приморье, на острове Сахалин) и в других республиках и регионах страны, причём, пожалуй, прежде всего в городах, и особенно в крупных городах, начиная с Москвы и Ленинграда. Среди них немало известных деятелей науки (крупные учёные, включая членов Академии наук, докторов и кандидатов наук) и культуры (популярные артисты и т.п.), спортсмены и т.д. В данной книге можно было бы об этом упомянуть, но, вообще это ещё одна , хотя и родственная, интересная тема, по которой, мы надеемся, автор монографии тоже собирает материал, и в ближайшем будущем его опубликует.
Можно было бы высказать несколько пожеланий, которые автор смог бы учесть при подготовке следующего издания данной книги
И т.д. и т.д.
Ю.Н. Мазур
Кандидат филологических наук
Заведующий секцией корейской и монгольской филологии Института стран Азии и Африки при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова
23 марта 1988 г.
г. Москва
ВСТУПЛЕНИЕ
к книге “Корейцы в Советской Средней Азии (Хельсинки, 1987 г.)
Ко Сонг Му (Республика Корея)
Перевод Цай Василия Михайловича, Алматы
Как автор этой книги я впервые заинтересовался советскими корейцами в 1970 году, во время 3-й Международной научной конференции финно-угорских народов, который проходил в столице Эстонии г. Таллине, участником которого я был. Тогда я услышал от одного эстонца, что в Таллине проживает один кореец – врач. Я, конечно, захотел с ним встретиться, но встрече не суждено было сбыться. После этого до меня дошел слух, что в эстонском студенческом городе Тарту учится корейский студент из Средней Азии. Я попытался пообщаться с ним, обмениваться письмами, но языковой барьер помешал реализоваться этой задумке.
Изучая в Хельсинскском Государственном университете языки и историю народов СССР и их межнациональные взаимоотношения, я всегда интересовался источниками корейского языка, старался найти и исследовать наше национальное культурное наследие, которое осталось на Евразийском континенте.
Но для такого целенаправленного научного исследования, одного интереса было недостаточно, необходимо было преодолеть множество трудностей и препятствий для достижения задуманного, а именно: языковой барьер, существующие политические предрассудки, стереотипы людей… Особенно это ощущалось в 1970 году, когда между СССР и Южной Кореей не было никаких контактов и взаимоотношений. Такое положение немного улучшилось в 1980-х годах, но кардинального изменения, которое бы благоприятно отразилось на моем научном исследовании, не произошло.
С приходом 1980-х годов, когда в Казахстане периодически стала выходить газета на корейском языке и я стал ее постоянным читателем, что позволило мне начать целенаправленно собирать материалы для своего исследования советских и как часть их – среднеазиатских корейцев. Но к моему удивлению и разочарованию, о советских корейцах не было не только каких-либо начальных исследовательских материалов, но даже мало-мальских письменных упоминаний о них найти было сложно.
Таким образом, начав свое исследование, я стал регулярно публиковать свои материалы в корейской газете «Куджу-Синмун» (главный редактор Нам Джон Хо), выходящей в городе Франкфурт-на-Майне ФРГ. Мой шанс начать публиковаться в Южной Корее пришел в 1984 году. Международная Культурная ассоциация (председатель Ким Сонг Джин) в ноябре того года начала проводить конференции под названием «Зарубежные корейцы: их общество и культура», на котором мне представили шанс выступить. Организаторы семинара попросили меня выступить с небольшим докладом, т.к. у меня на руках был лишь небольшой объем ранее опубликованных материалов. Но автор этих строк обратился к организаторам с просьбой в будущем выпустить книгу на основе моих исследований. Эта просьба была принята и вскоре вышла книга под названием «Советские корейцы Средней Азии». Для публикации в этой книге я предоставил более 100 фотографий, но в книгу попали только 10. К сожалению, на конец 1984 года реалии были таковыми…
Вышеназванная книга была не для продажи, поэтому рядовому читателю она была неизвестна. С того времени я через непосредственный контакт, общение и переписку с московскими и среднеазиатскими корейцами начал собирать материалы и фотографии, которые помогли мне понять ситуацию, сложившуюся на тот момент. Результатом этого непрерывного исследования стала книга, вышедшая на английском языке в 1987 году в Хельсинки под заголовком «Корейцы в Советской Средней Азии (корё сарам)». Это была первая в этой области книга, изданная в мягкой обложке для широкого читателя.
После Сеульской Олимпиады 1988 года интерес к СССР и советским людям в мире неожиданно вырос и ЮНЕСКО, запланировавший начать изучение зарубежных корейцев, обратилось ко мне с просьбой взяться за исследование корейцев, проживающих на территории СССР.
В основу данного исследования вошли упомянутые выше две книги. Также автор постарался включить как можно больше материалов, связанных с теми изменениями, которые имели место в 1988-1989 гг. Но охватить все, что до этого почти не было изучено вообще, было делом сложным и почти невозможным. Было очень трудно отобразить все те изменения во взаимоотношениях между СССР и Южной Кореей, которые менялись буквально ежедневно. Отличие данной книги от вышеупомянутых двух изданий в том, что изданные ранее исследования основывались только на собранных материалах, при этом автор в Средней Азии даже не был. В этой же книге отображены мои встречи с разными людьми, проживающими в Москве, Ташкенте, Алма-Ате и других местах. В связи с этим, хотел бы выразить признание Научному центру по изучению СССР, НИИ Востоковедения, пригласивших меня посетить Советский Союз.
Считается, что Средняя Азия – место компактного проживания корейцев на территории СССР, но даже несмотря на это, нужное количество материалов собрать было невозможно. Помимо этого автор не располагал достаточным временем для написания этой книги. По этим причинам, я считаю, что данная книга недостаточно и не в полном объеме раскрывает данную тему. Но, несмотря на это, я надеюсь, что это издание окажет помощь будущим исследованиям в этой области.
Пользуясь случаем, автор выражает огромную благодарность Генеральному секретарю ЮНЕСКО Чо Сонг Ок, а также корейцам, проживающим на территории Средней Азии. Асымчаникома!
В заключение, хотел бы выразить глубокую признательность директору издательства «Иронгва Сильчон» Ким Тхэ Гёну, давшему согласие на выпуск данной книги.
Из Хельсинки, Ко Сонг Му, 30.09.1989 год
Отзыв на книгу профессора Университета в Хельсинки Ко Сонг Му (1947-1993) «Корейцы в советской Средней Азии» (1987)
М.Н. Пак, кореевед-просветитель, профессор
Книга Ко Сонг Му является опубликованной версией его диссертации, представленной на соискание ученой степени лиценциата в Университете Хельсинки в 1984 г. Несмотря на то, что к моменту ее выхода Ко Сонг Му не имел возможности посетить советскую Среднюю Азию и познакомиться с жизнью там проживающих корейцев лично, ему, тем не менее, удалось собрать ценную информацию об истории, быте, хозяйственной деятельности, языке и литературе советских корейцев региона, которая сохраняет свое значение и сегодня. Она почерпнута, в первую очередь, из такого важнейшего первоисточника, как корейская газета «Ленин кичи» (Ленинское знамя), выходившей в Алма-Ате. До него архив этой газеты западные и корейские ученые не изучали.
1988 г. Знакомиться с деятельностью республиканского оргкомитета по созданию корейского культурного центра приехал профессор Хельсинскского университета Ко Сонг Му (в центре). Рядом с ним стоят председатель оргкомитета Сергей Михайлович Хан (справа) и его заместитель Владимир Наумович Ким
Сердечно благодарю Вас за присланные мне книги и письма. С большим интересом и вниманием прочел Вашу книгу «Корейцы в Советской Средней Азии», которая пока является единственной в зарубежной литературе научной работой, знакомящей с современным положением и проблемами корейцев Средней Азии. Значительность Вашего успеха вижу и в том, что столь серьезное и кропотливое исследование Вам удалось на основе не столь многочисленных литературных источников на разных языках (в том числе и на финском) и материалов прессы (преимущественно газеты “Ленин кичи”), без непосредственных наблюдений на месте, без знакомства с людьми, о которых рассказываете. От души поздравляю с большим научным достижением. Особо благодарю Вас за осуществление работы, которую должны были выполнить мы, живущие в Советском Союзе и имеющие больше возможностей для этого. Мне доставило удовольствие и то, что по затронутым проблемам наши взгляды в основном не расходятся, что выводы Вашего исследования основываются на добросовестном изучении фактов.
Как отмечаете во «Вступлении», свою задачу Вы видели в том, чтобы наметить канву (framework) для будущих исследований о корейцах Средней Азии, живущих там уже в течение полувека, но о которых мало знают в других странах. Вы поставили задачу ознакомить читателей с краткой историей корейской эмиграции в СССР, с обстоятельствами их переселения в Среднюю Азию, с их повседневной жизнью в настоящем, с их ролью в развитии рисоводства в Средней Азии, с состоянием языка и культуры на примере деятельности театра и писателей.
В связи с проблемами, поднятыми в Вашей книге, мне хочется высказать некоторые свои соображения.
Несомненно, самым сложным для Вас было написание первой главы (об истории корейской эмиграции на Дальний Восток и о переселении корейцев в Среднюю Азию), представляющей краткий обзор истории корейцев за столетний период, начиная с 60-х годов XIX в. Вами правильно отмечены причины эмиграции корейцев в пределы русского Дальнего Востока — тяжелые социально-экономические условия в старой Корее и политические преследования после установления японского колониального господства в стране. С начала XX в. русский Дальний Восток стал центром антияпонского национально-освободительного движения корейского народа. Во Владивостоке издавалось несколько газет и журналов, пропагандировавших освободительные идеи, отсюда получали оружие корейские партизаны (Ыйбён), сражавшиеся против японских оккупантов. А после Октябрьской революции естественным стал союз национально-освободительного движения корейского народа с революционной борьбой русских рабочих и крестьян за власть Советов на Дальнем Востоке. Весьма заметным был вклад корейских партизан в разгром антантовских интервентов и изгнание японских оккупантов из Дальнего Востока. И далее в книге могли бы найти отражение страницы истории, связанные с активным участием трудящихся в социалистическом строительстве на Дальнем Востоке.
В свете этих исторических фактов станет очевидным, насколько несправедливым и необоснованным, оскорбительным для национальной чести и достоинства корейцев было принудительное выселение их с территории Дальнего Востока в 1937 г., которое оставило самые тяжкие воспоминания у корейцев старшего поколения. Насильственное переселение корейцев в Среднюю Азию, как и начавшиеся массовые репрессии против советских людей вообще, было актом произвола сталинского руководства, проявившего оскорбительное недоверие к советским корейцам в условиях провокаций японских милитаристов, ненавидевших «красных» корейцев за их активность в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке. Еще в период царизма японская разведка, обеспокоенная деятельностью корейских националистов, подбрасывала клевету об их мнимом сотрудничестве с Японией. Но даже царские чиновники, по проверке фактов, вынуждены были отменить такие меры, как решение о высылке некоторых националистов в район Читы (см.: Б.Д. Пак. Освободительная борьба корейского народа накануне первой мировой войны. М., 1967). Те трюки, которые не удавались японским спецслужбам в отношении царских чиновников, оказались вполне пригодными для «мудрого» сталинского руководства, распорядившегося о высылке корейцев. Это была одна из первых в серии депортаций, практиковавшихся в период культа Сталина. Эта мера была на радость японским империалистам, избавившимся от беспокойного соседства. Культ Сталина обрушился страшной бедой на корейцев советского Дальнего Востока. В короткие сроки до 180 тыс. человек было поднято с насиженных мест и перевезено в полупустынные районы Казахстана и Средней Азии, где вначале не было самых элементарных условий для нормальной жизни (в таких условиях больше всего пострадали маленькие дети). В это время подверглись репрессиям несколько тысяч совершенно безвинных партийных и советских работников, а также деятелей культуры. Безвозвратно погибли накопленные культурные ценности, прежде всего фонды библиотек (только мизерные остатки библиотеки Педагогического института хранятся в Алма-Ате). Тогда же прекратилось преподавание корейского языка в школах. Эти потери и установленные после переселения дискриминационные меры по ограничению свободы передвижения и других гражданских прав являлись прямым проявлением режима культа Сталина и его политики по национальному вопросу, поэтому переселение корейцев в Среднюю Азию нельзя рассматривать как меру, обусловленную интересами Советского государства (на деле оно служило против них). Ошибки и несправедливость по отношению к корейскому национальному меньшинству стали исправляться лишь после смерти Сталина и ликвидации его культа. Однако последствия культа личности преодолевались не сразу и не во всех направлениях, вот почему сегодня так остро встали задачи перестройки во всех областях нашей жизни.
Конечно, культ личности и система административно-бюрократического правления, установленная Сталиным, все-таки не смогли в корне изменить социалистической природы советского общества. Об этом свидетельствуют и положительные перемены в жизни советских корейцев за полвека после переселения в Среднюю Азию и Казахстан. В Казахстане и в Средней Азии своим трудом они внесли существенный вклад в развитие народного хозяйства и культуры советских республик (как отмечено в Вашей книге, 52 корейца удостоены звания Героя Социалистического Труда) и достигли высокого уровня благосостояния, хотя и не обошлось и без определенных потерь.
Ценность Вашей работы и состоит во всестороннем показе тех этносоциальных и культурных перемен, которые произошли в жизни корейцев за 50 лет после переселения в Среднюю Азию и Казахстан. Особенно важной представляется данная Вами характеристика языковой ситуации у корейского населения. Отмечая, что на 389 тыс. корейцев, проживающих в Советском Союзе, только 55,4% считают своим родным языком корейский, а 44,4% — русский (с. 101), Вы приходите к заключению, что разговорный язык среднеазиатских корейцев, восходящий к одному из диалектов корейского языка (к северо-восточному), претерпел такие лексические и грамматические изменения, что едва ли может быть понят современным населением Корейского полуострова. Наряду с вполне естественным процессом размывания родного языка у жителей инонациональной среды (во втором или третьем поколениях) следует признать, что нынешнее плачевное состояние корейского языка в СССР является прямым следствием переселения, сопровождавшегося прекращением преподавания корейского языка в высшей, средней и начальной школе. Характеризуя нынешнее положение, советский корейский писатель Хан Джин (Дин) сказал так: «Корейский язык нигде не преподается ни детям, ни взрослым, а специалисты по корейской культуре не готовятся ни в школах, ни в университетах. В настоящее время советская литература создается на 78 языках, но есть реальная опасность, что в ближайшем будущем она будет издаваться только на 77 языках» (журнал СП Казахстана “Простор”, 1987, № 1, с. 169).
Исходя из этого высказывания, Вы приходите к весьма пессимистическому выводу о том, что если такая ситуация продлится в течение еще одного поколения, то корейцы Средней Азии утратят свое национальное отличие (identity), несмотря на все усилия, которые прилагались в течение 50 лет деятелями корейского театра и писателями, чтобы сохранить свою национальную культуру. Положение, конечно, приняло критический характер, но я надеюсь, что в период перестройки (если будут активные усилия со стороны самих корейцев, прежде всего деятелей культуры) можно будет достичь и более широкого распространения корейского языка путем внедрения его в качестве предмета преподавания в школе (наряду с русским) и путем подготовки через университеты соответствующих специалистов по корейской культуре.
В своей книге Вы затронули еще один важный вопрос — о форме административной организации (автономии) корейского населения, могущей обеспечить наиболее благоприятные условия для развития национального языка и культуры. Однако достижение этой цели, как я полагаю, связано не только с желанием самих корейцев, но и тех народов, с которыми вместе они проживают, поэтому такой вопрос может быть решен только на основе доброй воли.
Положительное решение данной и других проблем корейского национального меньшинства имело бы большое международное значение. Это может еще выше поднять авторитет Советского Союза и мирового социализма, что, в свою очередь, могло бы оказать немалое влияние на международно-политическую ситуацию вокруг Корейского полуострова.
С искренним уважением Михаил Николаевич Пак,
профессор Московского государственного университета.
_____
*Отзыв М.Н. Пака на книгу Kho Songmoo впервые опубликован в 1988 г. на русском и корейском языках в журнале «Хангыль». 1988, № 201-202, с. 429-433; 434-438. Печатается русский текст отзыва. — Ред. -сост.
Источник: РАУК — Пак М.Н. [Рец. на кн.:] Koreans in Soviet Central Asia, by Songmoo Kho, Helsinki, 1987
ВСТУПЛЕНИЕ
к журналу “Известия о корееведении в Казахстане и Средней Азии”. Алматы, Казахстан, 1993, март, №2
Ко Сонг Му, профессор, кореевед
Перевод Цай Виссариона Михайловича, Алматы
Реакция на выход первого выпуска «Известия о корееведении в Казахстане и Средней Азии» среди корееведов Казахстана и других стран была очень хорошей. Воодушевленные таким результатом, был напечатан второй выпуск. Но, даже несмотря на увеличение количества страниц, не было физической возможности описать в данном выпуске все встречи и знакомства. К сожалению, наши возможности ограничены, и поэтому на данный момент мы планируем уменьшить печатный шрифт и сохранить объем журнала до 60 страниц. Ситуация в Казахстане меняется, и в связи с этим в журнале будут отображаться некоторые моменты, объясняющие то или иное слово на русском и казахском языках одновременно.
Корейцев бывшего СССР можно условно разделить на 3 группы. 1-я группа- это те, кто называет себя «корё сарам», их примерно 85-90%. Изучение и выявление их историческо- культурной среды и есть одно из направлений корееведения. 2-я группа- это корейцы Сахалина. У них совершенно отличная от корё сарам историческая, культурная и психологическая основа, что даже можно назвать, как у двух разных национальностей. 3-я группа – это бывшие граждане Северной Кореи, которые по работе, ссылке и другим разным причинам оказались на территории СССР и остались там навсегда. К этой группе можно отнести и наемных рабочих, которые после освобождения Кореи оказались в Советском Союзе, их число насчитывает несколько десятков тысяч человек. К сожалению, они пока еще не до конца изучены, но наступает время для исследования и этой группы корейцев.
Также мало что известно и совсем не изучены корейцы, которые, по пути своей миграции, в начале 1940-х годов были отмечены в разных местах Республики Коми, где были заняты на принудительных работах. В следующий раз необходимо будет поработать и в этом направлении. В Бурундае, недалеко от Алматы, я встретил корейцев, которые прибыли из Таджикистана, спасаясь от гражданской войны, и обустраивали там новое место жительства. И чтобы понять их ситуацию, с 5 января по 26 февраля я отправился в Бурундай, чтобы встретиться с семьей, приехавшей из Душанбе.
Исследовательский отдел корееведения, начиная с 1 марта, временно был размещен в центре Алматы, в обычной квартире. А 2 марта были приглашены сотрудники Центра востоковедения, СМИ, всего около 30 человек, и в их присутствии было торжественное открытие этого исследовательского отдела. Его адрес следующий: ул. Мечникова, д. 86, кв. 29, тел: 672184.
Исследовательский отдел корееведения Центра востоковедения Академии наук Казахстана нуждается в помощи от зарубежных научных кругов, фондов и других источников в виде различного рода печатных изданий, книг, материалов, научных трудов для расширения знаний и кругозора специалистов. Наш отдел также нуждается и в финансовой поддержке. Алматинский адрес и телефон редактора «Вестника корееведения» вы можете увидеть выше или обратиться по адресу в Хельсинки, который указан ниже.
Март 1993 года, из Алматы и Хельсинки Ко Сонг Му.
Корейцы Северного и Южного Казахстана
4 марта 1993 года я отправился из Алматы в Северный Казахстан через Кокшетаускую область (г. Кокшетау до недавнего времени называли «Кокчетав», на русский манер, сейчас же на казахский – «Кокшетау», что в переводе с казахского языка означает «Синеватые горы»), прибыл в г. Костанай (этот город также раньше называли по-русски «Кустанай», сейчас – «Костанай, на казахский манер) и пробыл там до 14 марта. Северный Казахстан граничит с Россией, и поэтому в этом регионе проживают больше представителей славянских народов, чем казахов, и природа и пейзажи отличаются от других мест Казахстана.
Период с 19 по 24 марта я провел на Юге Казахстана, в Кзылординской области и Южно- Казахстанской области (административный центр ЮКО г.Шымкент раньше называли на русский лад «Чимкент», сейчас же по-казахски – «Шымкент», что переводится как «земля с зеленой травой»). Целью моей поездки было изучение ситуации с преподаванием корейского языка и возможности исследования в рамках корееведения).
Корейцы Кокшетау
После 1,5 – часового полета из Алматы я очутился в Кокшетау. Несмотря на начало марта, вокруг было много снега и солнце сияло чисто по-зимнему. «Нашу» сторону представляли я и доцент Костанайского университета Чон Виктор Алексеевич (корейская фамилия «Чон» на русский манер звучит как «Тен»). Позже мы связались с Пан Геннадием Владимировичем – заведующим кафедрой университета, Ни Валентином Васильевичем- руководителем Корейского культурного центра г. Костанай и Ким Юрием Петровичем – директором государственной организации развития водных ресурсов, которые очень радушно нас встретили. До недавнего времени г.Костанай считался закрытым для иностранцев городом, и корейцы с других регионов не особо его жаловали. И для меня Костанай был местом новым.
Корейцы впервые попали в Кокшетаускую область в Келлеровский район в 1937 году, во время насильственного переселения. Говорят, что в эту местность прибыл один состав с корейцами. Сейчас же в области живет порядка 1000 корейцев, которые в 1991 и 1993 годах, собравшись вместе количеством примерно в 250 человек, праздновали Новый год по лунному календарю. Празднование «корейского» Нового года нам показал по видео Ким Юрий Петрович, который любезно пригласил нас к себе домой на ужин. От просмотра мы получили большое впечатление. Смотря видеофильм, мы увидели, что корейцы испытывали трудности с корейскими национальными костюмами и не знали, как их правильно следует шить и одевать.
Научный сотрудник нашего исследовательского отдела корееведения Пан Геннадий, являясь руководителем кафедры иностранных языков Кокшетауского педагогического университета и специалистом по немецкой литературе, имеет хорошие связи с научными кругами Германии. Этнических немцев в этой области более 10%, и поэтому Геннадий Владимирович ведет научную работу по анализу – сравнению немецкого и корейского языков. Природа Кокшетауской области очень красива и своеобразна, недаром ее называют «казахстанской Швейцарией». О природе и экономической ситуации этого края написал небольшой очерк Тян Юрий Михайлович – директор областного Центра развития сельского хозяйства, который мы публикуем в нашем «Вестнике».
«Корейцы Зеленого бора (соснового леса) – Лесного царства»
Если проехать от Кокшетау 80 километров вдоль сосновых лесов и озер на юго-восток, то попадешь в административный район Щучинское, в котором расположены птицеферма и другое хозяйство. В этом хозяйстве живут и работают около 6 тыс.человек 19 национальностей, образуя поселок городского типа. Руководит этим хозяйством кореец Цой Николай Петрович, 1927 года рождения. Он более 30 лет назад на пустынном месте создал не только птицеферму, но и большой агрокомплекс. А с ним рядом живут и работают 250 корейцев, которые называют это место «Нашим благодатным краем».
Цой Николай нас очень радушно встретил, угостил обедом, дал попробовать верблюжье молоко, которое сами производят, и показал нам свое хозяйство. Очень впечатляет хозяйство, насчитывающее 1млн 300 тыс. кур, 200 тыс. гусей, 100 тыс. индюшек, 250 верблюдов, 10 тыс. лошадей, а также отдельное хозяйство по разведению норок. Дневное потребление кормов всей этой живности 220 тонн, производство яиц – полмиллиона штук. Хозяйство Николая Петровича имеет свою электростанцию и минеральный источник. Кроме этого, в этом большом комплексе имеются своя больница, спортивный центр, Дом культуры и даже открытый бассейн, где люди могут купаться даже при температуре на улице минус 15 градусов, а количество автомобилей, относящихся к этому хозяйству, насчитывается более 500 штук.
Корейцы Зеленого бора говорят, что веря в Николая Петровича, шли за ним и пускали корни. Но с изменением политической ситуации, когда негласно стало чувствоваться давление на Цоя, целью которого является смещение с этого места и должности, будущее корейцев с его уходом становится тревожным.
Посещение же начальных классов и изучение ситуации с преподаванием корейского языка оставило не самое радостное впечатление.
Цой Николай Петрович, несколько раз повторяя, спрашивал, есть ли еще, кроме этого, место, где бы человек мог отдыхать, наслаждаясь величественной природой, свежим воздухом, где можно попробовать верблюжьего молока и другие редкие деликатесы?.. По-моему мнению, было бы замечательно и символично, если бы корейские художники приехали сюда, пробыли здесь какое-то время и писали картины, где были бы изображены корейцы посреди зеленого леса, живущие по соседству с верблюдами в гармонии с ними. Корейцы, живущие в Зеленом бору, тоже не раз акцентировали, что нет прекрасней пейзажа, когда в мае все вокруг становится разноцветным от буйного цветения цветов и трав. Говорят, что расположенная в Зеленом бору верблюжья ферма – самая северная в Казахстане и что первых верблюдов сюда привез сам Николай Петрович из Мангышлака. Среди верблюдов можно было видеть и белых верблюдов, одногорбых и двугорбых животных. Корейцы называют верблюдов не по-литературному «нактха», а «яктэ», а верблюжье молоко – по-казахски – «шубат».
Этот фермерский комплекс еще с советских времен был широко известен и отмечен множеством наград. Поэтому и я желаю этому хозяйству процветания, а корейцам, там живущим – сохранения национальной самобытности.
Огромную благодарность хочу выразить отдельно Цой Николаю Петровичу.
Корейцы Костаная
Кокшетауская и Костанайская области граничат друг с другом, и поэтому было решено ехать на машине. Примерное расстояние между областными центрами около 500 км., проводить до границы одной области и встретить на другой было решено между руководством корейских культурных центров. Весь наш путь, по которой нечасто ездили автомобили, сопровождала картина с бескрайним и покрытым снегом пейзажем. Время от времени на глаза попадались березовые рощи. На границе Костанайской области нас встретил заместитель председателя областного культурного центра Ким Анатолий Григорьевич. Это была вторая моя поездка сюда, в последний раз я был здесь в сентябре прошлого года. В Костанайской области проживают около 3500 корейцев, в 1937 году сюда прибыло 2 состава с корейскими переселенцами из Дальнего Востока. Место, где впервые обосновались корейцы, которое сейчас стало пригородом Костаная, до сих пор в народе называют «Корейским».
Председатель корейского культурного центра Цхай Валерий Алексеевич – хирург по профессии, каждое воскресенье старается преподавать детям – корейцам родной язык. В центре нет профессиональных преподавателей корейского языка, и поэтому уроки ведет еще и Шегай Виктор Петрович (племянник бывшего редактора корейской газеты “Ленин кичи” Со Джэ Ука), который в 1937 году учился в Уссурийском педучилище. Несмотря на почтенный возраст, он прилагает большие старания на этом поприще. Доцент исторического факультета Костанайского университета Тен Виктор Алексеевич довольно успешно работает над историей переселения корейцев. А ректор этого университета господин Алдамжаров всячески помогает ему в этом. Пользуясь случаем, и во время этой поездки я выразил благодарность ректору.
Тот факт, что Костанайская область граничит с Россией и то, что более чем 100 лет назад сюда переехало большое количество казаков и жителей Украины, обретшему недавно независимость Казахстану надо уделять этому региону большое внимание. Например, сюда переезжают много казахов из Монголии.
В Костанайском университете я прочитал лекцию о корейской письменности для студентов этого вуза и корейцев. Благодаря таким людям, как Тен Виктор, студенту по фамилии Зайцев и другим, я надеюсь, что корееведение будет дальше развиваться. Корейцам Костаная, так же, как и корейцам Кокшетауской области, очень не хватает культурного обмена с соотечественниками из-за рубежа. Особенно хирург и председатель корейского культурного центра Цхай Валерий, молодой художник Ким Станислав Владимирович надеются на налаживание обширных связей со своими соотечественниками из Кореи.
Корейцы Кзылорды
В Кзылорду мы поехали 19 марта, отдохнув несколько дней в Алматы после Северного Казахстана. Кзылорда – прежняя столица Казахстана и особенный город для корейцев. Именно сюда в 1937 году были перевезены с Дальнего Востока Корейский пединститут, театр, газета, а в Кзылординскую область – Уссурийское педучилище. И поэтому именно этот город долгое время считался культурной столицей казахстанских корейцев. Кзылорда расположилась на берегу реки Сырдарья (слово «Дарья» с персидского означает «река»), и ее построили буквально на пустом месте. Сейчас же население этого города достигает около 350 тыс.чел. Кзылординская область по площади больше, чем Корейский полуостров, на ее территории находятся самый большой в СССР космодром Байконур и Аральское море. Жителей области насчитывается всего около 600 тысяч, эта местность признана неблагоприятной из-за окружающей среды и высыхания Аральского моря. Также и почва Кзылординской области считается сильно пропитанной солью, отчего ее цвет белесовый, а над ней постоянно дует сильный ветер.
Корейцы Кзылординской области после насильственного переселения в большом количестве жили и работали в колхозах. В последнее время многие корейцы уехали отсюда, и сейчас осталось только три места компактного проживания корейского населения, это совхоз им. Калинина Жаналагашского района, совхоз “Авангард” Чиилийского района, колхоз им. “III Интернационала” Карамакчиского района. Всего корейцев в области проживает около 12 тысяч человек. В эту поездку я полетел на самолете рейсом «Алматы – Москва» с остановкой в г. Кзылорда, время в полете заняло 1,5 часа. В аэропорту областного центра меня встретил ответственный секретарь корейского культурного центра Лян Виталий Алексеевич, спонсор центра – бизнесмен Огай Эдуард Хенович. Во время моего пребывания в Кзылординской области меня сопровождали и всячески помогали кроме вышеназванных двух активистов центра и сам председатель Хан Евгений Харитонович. Хочется выразить им огромную благодарность.
Это мой третий приезд в Кзылорду, до этого я был здесь в июне 1990 года и октябре 1992 года. Цель моего нынешнего визита – изучение положения дел с преподаванием корейского языка в местном университете и встреча с потомками корейской интеллигенции. В стенах Кзылординского педагогического университета, который насчитывает около 3000 студентов, есть факультет востоковедения, включающий в себя отделение английского языка, французского, турецкого, арабского и корейского. Декан этого факультета – Нурахметов Ермахан. Открытое в 1992 году корейское отделение, к сожалению, пока еще не укомплектовано квалифицированными преподавателями и поэтому имеет статус неофициального. Всего на 1-м и 2-м курсах корейского отделения учатся 29 студентов. В прошлом году в течение одного года языку обучал преподаватель из Пхеньяна. После его отъезда из-за отсутствия профессиональных преподавателей корейский язык временно преподавали приехавшая из корейского автономного района Китая женщина и местная кореянка. Но кореянка из Китая не преподаватель по образованию, а местная кореянка из-за болезни вынуждена была лечь в больницу и оставить преподавание.
22 марта в Казахстане отмечают своего рода Новый год – Наурыз, я же 20 и 21-го, в субботу и воскресенье, провел занятия в университете. Я не мог упустить такой шанс, да и просьба декана была как нельзя кстати. Особенно мне запомнился второй день, когда я проводил занятия в воскресный день. Изначально планировалось провести подряд две пары, с небольшим перерывом, но студенты настойчиво просили продолжить занятия. Видя такое их рвение с одной стороны было радостно, а с другой, очень грустно. Узнав об этом, декан стал просить меня приехать в следующий раз, чтобы вести занятия или в крайнем случае отправить квалифицированного преподавателя. К этой просьбе настойчиво присоединились и члены корейского культурного центра, и студенты корейского отделения университета. Я видел в них огромное желание изучать язык. Под этим впечатлением я не спал почти всю ночь и все думал, как же мне помочь в этой ситуации? Турция оперативно направила 2 преподавателей для турецкого отделения, почему же Корея не может так поступить? Тогда я предложил студентам корейского отделения вместе провести занятия в мае, в течение одной недели. Это предложение было радостно принято ими. Декан факультета сказал, что если в этом году не удастся решить вопрос с преподавательским составом корейского отделения, то существует большая вероятность, что отделение будет просто закрыто. А если оно закроется, то снова открыть его будет почти невозможно.
Ко Сонг Му (крайний справа) с членами семьи Ге Бонг У
В течение долгого времени меня не оставляла цель отыскать могилу просветителя Ге Бон У и его потомков. Этой теме и тому, как я их нашел, будет посвящена отдельная рубрика в “Вестнике корееведения”. Также я нашел и потомков Чхве Ге Риба (1896 – 1973), одного из пяти главных героев т.н. истории о 150 тысячах вон Хверён, произошедшей в 1920 году.
Корейцы Шымкента
Из Кзылорды в Шымкент мы отправились вечером на маленьком самолете, который вмещал около 40 человек. В окрестностях Кзылорды в это время суток было довольно прохладно. Огай Эдуард, который провожал меня, сказал: «Приезжайте в конце мая, тогда у нас самая хорошая погода». Полет занял около часа, из-за разницы во времени мы приземлились в аэропорту Шымкента примерно в 22:30. Несмотря на позднее время, меня тепло встретил председатель местного корейского культурного центра Хан Петр Макарович. Это был мой третий приезд в Шымкент, поэтому Петра Макаровича я уже довольно хорошо знал. Из аэропорта он меня сразу повез к себе домой. Дома, наспех разложив свои вещи, мы за ужином стали вести беседу. Накануне я простудился и своим кашлем, наверное, доставлял много неудобств домашним Петра Макаровича.
От Шымкента до Ташкента всего каких-то 120 километров. До недавнего времени много людей без проблем ездили до столицы Узбекистана через Шымкент. Но теперь, когда Казахстан и Узбекистан стали суверенными государствами, между ними появилась граница, таможня, паспортный контроль и другие атрибуты независимости. Шымкент – самый южный город Казахстана и поэтому тут вовсю пахнет весной.
Корейцев в Южно-Казахстанской области всего проживают около 12 тыс.человек. В основном они сосредоточены в южных районах области. В самом Шымкенте корейцев насчитывается примерно 6 тыс. человек. Корейский культурный центр и все другие корейские организации арендуют одно здание в Шымкенте и функционируют под руководством Хан Петра Макаровича, Ким Владимира Сергеевича и Ли Владимира Владимировича. Такое соседство культурного центра очень удобно для совместной работы. Они вместе ведут общую работу и даже выпускают собственную газету «Джесэнъ синмун» (Возрожденная газета), первый выпуск которого был 1 марта 1990 года. 8 марта 1993 года у этой газеты объемом в 2 страницы был 15-й выпуск. Предшественником «Джесэнъ синмун» была газета “Сэ гиль ” (Новый путь), просуществовавшая короткое время. Несмотря на то, что в Шымкенте проживают довольно большое количество корейцев, среди них я не смог найти молодых ученых, заинтересованных в изучении корееведения. На эту тему я поговорил с доцентом исторического факультета Шымкентского педагогического института Цой Виктором Семеновичем, с которым меня познакомил Хан Петр Макарович. Он высказал свое мнение на этот счет: «К сожалению, по большей части, в нынешнее время молодые люди больше заинтересованы бизнесом и зарабатыванием денег. Поэтому и увидеть молодежь, участвующую и помогающую в деятельности корейского культурного центра, трудно».
Авиарейсов, курсирующих по маршруту «Алматы – Шымкент», в день несколько. И вот, после 2 часов полета на маленьком самолете, я вновь приземлился в Алматы. Пользуясь случаем, хочется еще раз выразить огромную благодарность всем моим старшим товарищам, коллегам-ученым, которые всячески помогали мне в этой поездке. Также хочу сказать, что без вашей помощи, в это непростое время, мне было бы одному трудно осуществить задуманное и объехать эти города.
Материалы по Ко Сонг Му с корейского на русский перевёл Цай Василий Михайлович, Алматы
1 В 1993 г. вышли четыре номера журнала. Работа над его пятым номером была прервана в связи с трагической кончиной Ко Сонг Му в 1994 г. (см.: Ким Г. Историография корё сарам // Rambler).
