Участник этих событий, преподаватель начальной школы в Сеуле Нам Док Ун рассказывал: «Дни накануне марта были бурными. В городе наблюдалось небывалое скопление народа. Я не знал, что готовится демонстрация, но чувствовал, что какие-то события назревают. 1 марта рано утром ко мне постучали в дверь. В квартиру вошли двое юношей и сказали, чтобы я вся моя семья были в парке «Пагода» ровно в полдень, и если у меня сохранился корейский флажок, нужно захватить его с собой, если нет, то мне его дадут. Но у меня сохранился национальный флажок. Он был вклеен в обложку толстой японской книги. Он ждал своего часа.

Я, жена и трое детей задолго до назначенного времени отправились в парк. Со всех районов города туда тянулись огромные процессии корейцев. Вся улица Чонно была запружена людьми — старыми и молодыми, богатыми и бедными. Мы оказались далеко от центра парка. Многие же вообще не попали в парк и заполнили улицу, прилегающие к ней площадь и многочисленные переулки. Мне не удалось услышать Декларацию независимости. Но когда раздалось громовое «Тоннип мансэ!», подхваченное тысячами голосов и появились сотни корейских флажков, я тоже высоко поднял свой флажок и со слезами на глазах кричал «Мансэ!».

Я оказался в толпе, которая направлялась к императорскому дворцу. Мы с силой ворвались на территорию дворцового парка. Полиция была явно растеряна. Потрясая флажками, демонстранты кричали, что японцы отравили императора, что они хотят уничтожить корейский народ. Мне запомнилось выступление одного молодого корейца. Он говорил слова, которые запали глубоко в душу. Он нарисовал страшную, но правдивую картину того, как японцы истязают нашу страну, как они стараются уничтожить у нас всякое чувство человеческого достоинства, как они оскорбляют нас. «Можем ли мы продолжать мириться с этим?» — обратился он к собравшимся. — «Нет, не можем, не будем больше мириться!» — громко и дружно ответили мы.

Число демонстрантов на улице росло, Это были и корейские интеллигенты, такие же как я, — учителя, врачи, служащие, влачившие жалкое существование. Это были рабочие сеульских предприятий, объявившие в этот день забастовку, и торговцы, закрывшие в этот день свои магазины, и ремесленники, запершие свои мастерские, и крестьяне окрестных деревень. Особенно было много молодежи, учащихся школ и студентов. Рядом с мужьями шли жены и дочери. Моя жена, осторожная и даже пугливая женщина, громко кричала вместе с другими, такими же пожилыми, как она, кореянками «Тоннип мансэ!».

Все население города вышло на улицы демонстрировать свою волю к независимости. Уже в течение первого часа число демонстрантов превысило несколько десятков тысяч человек. Обстановка накалялась. Японская конная полиция, прибывшая к месту митинга у ворот «Тэданмун», вначале растерялась, оглушенная криками «Мансэ!» огромной массы демонстрантов. В помощь полиции были вызваны жандармы, которые стали саблями разгонять народ. Но, демонстранты, разогнанные в одном месте, вскоре появлялись в другом, вовлекая в свои ряды все новых участников из самых различных слоев населения. В них принимали участие сеульцы, и иногородние, прибывшие из разных мест на похороны императора. Несмотря на начавшиеся массовые аресты, число демонстрантов непрерывно возрастало и составляло в этот день только в Сеуле 300 тыс.

В официальных японских источниках, демонстрация 1 марта была описана следующим образом: «С национальными флагами и с лозунгами «Да здравствует независимость!» демонстранты пошли по городу. На площади перед воротами «Тэданмун» произносились зажигательные агитационные речи… Распространялись отпечатанные тайно прокламации. Народ был сильно взволнован. Положение было таково, что, казалось, вот-вот движение примет разрушительный характер».

Японские власти попытались задушить движение в самом зародыше. В первый же день начались аресты. Участник событий вспоминал: «…Полиция и жандармерия патрулировали по городу. Вечером начались жестокие массовые репрессии. Вместе с японскими войсками полиция и жандармерия оружием разгоняли демонстрантов. В Сеуле многие улицы обагрились кровью». Арестованные подвергались пыткам и истязаниям.

Демонстрации и митинги проходили 1 марта и в других городах Кореи. Мощная демонстрация состоялась в этот день и в Пхеньяне. Несколько тысяч человек собрались в храме и на прилегающей к ней площади. Была зачитана Декларация Независимости, и с криками «Мансэ!» народ двинулся из храма на улицу. Прибывший начальник полиции приказал немедленно разойтись, но народ ответил громовым кличем — «Мансэ!» Демонстрация продолжалась. Тогда полиция открыла огонь по участникам шествия. В ответ на это демонстранты забросали камнями полицейское управление, выломав в нем окна и двери. Стрельба была прекращена. Когда к полиции прибыло подкрепление — полк солдат и пожарные части, — начались рукопашные схватки. Мирный характер демонстрации был нарушен.

В первые дни марта многочисленные демонстрации состоялись в городах Мокпхо, Кванчжу провинции Чолланамдо, в Чончжоу, Кунсан провинции Чоллапукто, Чинжу в Кёнсаннамдо, в Инчхоне, Кояне, Кванчжу в провинции Кенгидо, в городах Нампхо, Енбен, Вонсан, Хамхын Северных провинций Пхенаннамдо, Хамгеннамдо, Хамгенпукто.

Интересно, что японские власти, желая скрыть политический характер событий, вначале предъявляли обвинение «в нарушении тишины и спокойствия».

3 марта, в день похорон императора, в Сеуле огромная похоронная процессия от ворот «Тэданмун» до деревни Чоннёни (Генерал- резидент принял решение часть церемонии провести по японским обрядам, часть — по корейским. Многие отказались участвовать в японской части ритуала. Другим спорным вопросом была надпись на стяге. Корейцы требовали, чтобы было написано «Великий император Кореи». Японские же власти настояли, чтобы надпись гласила «Великий принц». Но во время похорон на стяге появилась надпись, на которой настаивали корейцы).

Неожиданно траурная тишина была прервана громовым «Мансэ!». Раздались лозунги в честь независимости. Похоронная процессия превратилась в демонстрацию. Полицейская охрана, состоявшая из корейцев, вместо того, чтобы выполнить приказ об установлении порядка, тоже кричала с народом «Мансэ!». В этот день большая группа корейцев-полицейских отказалась работать в полиции.

Могучая волна народного гнева прокатилась по всем местам проживания корейцев — Маньчжурии, России, Америки. В городах и деревнях русского Приморья прошли манифестации корейцев в поддержку независимости Родины.

Во Владивостоке состоялась массовая демонстрация корейцев, где решили с оружием в руках добывать свободу. Стали формироваться вооруженные отряды партизан с целью поднять всеобщее восстание в Корее. Одним из отрядов командовал Хон Бом До. На волне мартовского восстания корейцы русского Приморья с великим воодушевлением шли в партизанские отряды.

Ссылка по теме: Начало Первомартовского движения

Источник: http://koryo-saram.ru/1-marta-1919-goda/