Продолжение книги В.Цой- “Кто нагнал цунами?”

Чем силен был председатель

Историю колхоза «III Интернационал» невозможно представить без таких специалистов, признанных знатоков своего дела, как главный бухгалтер Степан Цой, парторг, а затем заместитель председателя Яков Пак, бригадиры Ким Дя Сун,  Дясим Дямуршаев, главный агроном Цзю Сын Нен, десятков других энтузиастов сельскохозяйственного производства. Они внесли существенный вклад в общую копилку славных дел. Более сорока колхозников отмечены государственными наградами СССР, множество имен занесено в Книгу Трудовой Славы Казахской ССР. Но все единодушно признавали и признают, что тон всей колхозной жизни задавал председатель  Цай Ден Хак. Он был, безусловно, из тех, кого называют самородками, в дополнение к опыту обладал природным чутьем, которое подсказывало ему верное решение, отличался редкими способностями организатора, поразительным умением слушать и понимать людей, чувством справедливости, был прост и совестлив.

Свою хозяйскую хватку председатель всегда нацеливал на заботу о людях, его действия и поступки были, как теперь говорят, социально ориентированными. Особенно это проявлялось в трудные периоды, например, в те же годы войны. Тогда и стар и млад работали на победу, все, что производилось, отправлялось на нужды армии. Для самих колхозников практически ничего не оставалось, они выживали тем, что до самых снегов собирали колоски на полях, вязали теплые носки и варежки для солдат, отвозили их в райцентр и за это получали немного хлеба. Но главным подспорьем были свои огороды. Цай Ден Хак понял это одним из первых. Вот что по этому поводу говорит  Кан Чер Тюн, один из когорты ветеранов, член колхоза «III Интернационал» с 1938 года, прекрасный специалист и замечательный товарищ, много лет работавший заместителем председателя по экономическим вопросам:

– Цай Ден Хак считал, что нужно в первую очередь дать каждой семье хорошие участки для приусадебного хозяйства, а те, у кого их не было, могли выращивать для себя картофель и овощи на специально созданных коллективных огородах. Поэтому наши колхозники стали жить лучше, чем другие. По примеру нашего колхоза вскоре повсеместно начали заводить личные подсобные хозяйства. Иначе переселенцам было бы трудно пережить невероятно тяжелое военное время, когда все ресурсы отдавались фронту и едва вставшие на ноги хозяйства оказались в экстремальных обстоятельствах.

Другой пример. Цай Ден Хак через профсоюзы добился разрешения построить свой филиал на всесоюзном курорте Яны-Курган, что на юге Кызыл-Ординской области, и зимой колхозники имели возможность отдохнуть там, подлечиться. А когда на территории Кармакчинского района развернулось строительство космодрома Байконур, председатель тут же смекнул, какую от этого можно иметь пользу для колхоза. Он поехал к военному начальству и договорился о поставках в войсковую часть молока и другой сельхозпродукции, а вскоре установил шефские отношения. Это было очень своевременно, так как именно в те годы колхозникам стали давать ссуду на индивидуальное строительство.

Бригада из Байконура возвела в колхозе целую улицу частных домов, а также детский сад, школу, больницу, Дом культуры, гостиницу со столовой, баню, котельную, административное здание, заасфальтировала дороги,  произвела газификацию. Все это во время посещения колхоза увидел первый секретарь ЦК Компартии Казахстана, член Политбюро ЦК КПСС Д.А. Кунаев, фактический глава республики, Хозяин. Масштабы помощи настолько восхитили его, что он, будучи в Москве, счел обязанным в  присутствии высшего руководства СССР высказать благодарность куратору Байконура, крупному военному чину. Это еще больше подняло престиж шефства.

Впрочем, шефство очень скоро переросло в дружбу. Цай Ден Хак организовал вокруг отдаленного озера, которое вскоре стали называть «генеральским», нечто вроде охотничьего хозяйства (тут тоже проявилась его сметливость), и космическое начальство, да и летчики-космонавты нередко приезжали туда порыбачить, пострелять уток, фазанов, в общем, отдохнуть. А на центральную усадьбу к колхозникам наведывались «легальные» Титов и Леонов.

Приезжал как-то на охоту в колхоз и тот крупный военный чин. Его сопровождала свита из пяти человек – адъютант в звании полковника, личный повар, личный врач, телохранители, а все то время, пока он с ружьем выискивал добычу в зарослях тугайного леса, его безопасность обеспечивали  и на земле – на ближних подступах дежурили офицеры спецслужб, и с воздуха – в небе барражировал вертолет. К слову, ему тогда выпала звездная удача – подстрелил редкой величины фазана-петуха. Прикинув на руках вес птицы, он удовлетворенно крякнул: «Килограмма три, не меньше» – и протянул трофей адъютанту: «На, заморозь, повезу в Москву, покажу Самому!», то есть генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу, по совместительству страстному охотнику. Ночевал высокий гость в доме Цай Ден Хака. Попытку хозяйки приготовить постель он деликатно отклонил. Адъютант устроил ему ночлег чисто по-армейски – развернул походное военное снаряжение в тихой дальней комнате прямо на полу, хотя рядом стояла кровать. И спал «большой начальник», укрывшись простым солдатским одеялом.

Случай убедил автора этих строк в том, что Цай Ден Хак у байконурцев был «свой человек». Однажды своим дочерям и мне, приехавшим в колхоз на выходные, он предложил наведаться в Ленинск – город-спутник космодрома: тамошние магазины обеспечивались по категории Москвы. (Тут я должен признаться, что являюсь членом  председательской семьи: его дочь Зинаида – моя жена.) На контрольно-пропускном пункте отец оставил нас в машине, а сам пошел выписывать разрешение на въезд. Пропуск в закрытый город – документ достаточно строгий, он выдается каждому гостю персонально и должен лично предъявляться по первому требованию военного или милицейского патруля. Поэтому я удивился, когда отец вышел из КПП лишь с одним листочком в руках. А прочитав написанное, испытал уже шок. На пропуске значилось: «Тов. Цай Ден Хак и с ним четыре человека». С этой же формулировкой нас поместили в центральной гостинице города. Признаюсь: самолюбие мое было слегка задето, ибо в областной номенклатуре я тогда занимал довольно заметное положение и сам мог при случае выхлопотать въездную бумагу кому угодно. Выпускали нас из Ленинска (ныне город Байконур) тоже общим счетом.

Еще одно свидетельство в пользу тезиса «свой человек». Дома у нас хранится большая фотография: в темное ночное небо устремляется космический корабль, он только что оторвался от Земли и вот-вот исчезнет из поля зрения. Дарственная надпись, сделанная от руки на обороте, гласит: «Дорогой Цай Ден Хак, пусть колхоз «III Интернационал» в деле выполнения плана покоряет высоты так же, как этот корабль. Командир космодрома Байконур генерал В. Фад… (далее неразборчиво). 21 ноября 1973 года». По какому поводу был сделан этот подарок? Дата, обозначенная на снимке, ничем не примечательна. Возможно, генерал тоже приезжал в колхоз отдохнуть после напряженных предстартовых дней или его приглашали на мероприятия по случаю окончания уборочной страды. Да это и не столь важно.

Важно другое. И генеральский автограф, и рассказанные выше случаи свидетельствуют не только об авторитете Цай Ден Хака, но и об абсолютном доверии к нему во всех сферах, в том числе и в такой, где культивировался особо строгий режим бдительности. Словно не было в его биографии 37-го года и факта ареста по доносу.  А ведь с него как депортированного корейца официально еще не были сняты обвинения, да и мысли о реабилитации ни у кого тогда не возникало. Выходит, даже крупные партийные,  государственные и военные деятели СССР не особенно верили, а точнее, совсем не верили в обоснованность насильственного выселения корейцев из Дальнего Востока.  Тогда снова возникает вопрос: нужно ли это было и зачем?