Как я стал «настоящим» корейцем

Наше поколение родилось в СССР в самые застойные и «тучные» годы, как сейчас любят говорить. Советская идеология тогда очень хорошо работала и мы все свято верили, что коммунизм настанет совсем скоро и в нашей стране будет жить самый счастливый народ – советский. Что скоро исчезнет такое понятие как «национальность», а в наших паспортах будет только гордая строка «гражданин Советского Союза». В то время, встречаясь со сверсниками из регионов, говорящим на своих родных языках, я думал, что этого пережитка прошлого скоро не будет и мы все будем говорить на одном языке, на котором разговаривал Ленин. Свою большую лепту в такое мировозрение внесла и наша классная руководительница в старших классах школы – очень сильный учитель истории, которая к нашему большому разочарованию и недоумению в скором времени иммигрировала в Израиль. Мы, лучшие ученики класса по истории и обществоведению, чувствовали себя обманутыми и преданными.

Потом меня призвали в армию. Это было летом 1988 года. Служил я где-то под Ростовом. Однажды нас на специальные работы взял с собой офицер роты. По пути мы зашли к нему домой и он не надолго включил телевизор, по которому показывали Сеульскую Олимпиаду. И тут офицер вдруг меня спрашивает: «Цай, ты же кореец?». Я отвечаю: «Так точно!» Он: «Ну тогда скажи мне, что там корейские болельщики кричат и что написано в титрах». Я: «Не могу знать!» Офицер: «Какой же ты тогда кореец, если не знаешь своего языка?!» И тут мне стало по-станоящему стыдно. (До того момента в Казахстане никто особо не интересовался моими знаниями родного языка, достаточно было вопроса: «Ты кореец?» А потом, как правило: «Корейцы – молодцы, трудолюбивые и ответственные»). Ведь он был прав! На фоне представителей других национальностей со всех уголков СССР, разговаривающих на своих родных языках, корейцы выглядели не лучшим образом. Окончательно «добил» меня в этом плане один сослуживец с Западной Украины, который узнав, кто я по национальности, спросил: «А как ты очутился в нашей армии, не шпион ли ты с Южной Кореи?»

После армии я решил ходить на курсы корейского языка в церковь и Алма-Атинский корейский культурный центр. В феврале 1992 году церковь организовала поездку в Сеул для корейской молодежи. Эта поездка в последствии перевернула всю мою дальнейшую жизнь. На тот момент я уже был студентом Алма-Атинского энергетического института, но после посещения исторической Родины твердо решил связать свою жизнь с корейским языком. В итоге, я оставил учебу в АЭИ и поступил на корейское отделение Алма-Атинского государственного университета, бывший КазПИ, который с отличием окончил.

  • О том, что связал свою жизнь с корейским языком, я не пожалел ни разу. Поступив в Энергетический институт за компанию с армейским другом, я себя плохо представлял инженером – энергетиком. Не очень нравились мне и физика, и сопромат, и вышмат. Учеба в АГУ напротив, давалась легко. Во мне был определенный багаж, который оставила моя бабушка, которая была со мной, пока родители были на работе. Бабушка совершенно не говорила по-русски и поэтому до школы я довольно бегло разговаривал на нашем «коремар». Сейчас уже и мои дети стремятся изучить наш родной язык, больше узнать о своей исторической Родине, культуре и в этом я их всячески стараюсь поддержать.

В 1992 году еще не было прямого сообщения между Алма-Атой и Сеулом и поэтому в Корею мы летели через Москву. Несмотря на долгий перелет и усталость, вздохнув сеульский воздух, все как рукой сняло. Как бы пафосно это не звучало, но я чувствовал себя в Корее почти как дома, даже не зная языка. Мне нравилось там абсолютно все, особенно еда.

Во время учебы в АГУ поездки в Корею стали чаще. Я уже разговаривал по корейски и мог общаться с корейцами. В одной из поездок, где нас, этнических корейцев со многих стран, собрали в Образовательном центре для зарубежных корейцев в Сеуле, я познакомился с усыновленным белыми американцами корейцем. Не помню как его звали, но что-то вроде Томми Джонсон. Т.е. лицо – корейское, имя – американское. Томми совсем не говорил по корейски, в Корею он приехал впервые, манеры и поведение у него было чисто американскими. В этом центре нам постоянно давали понять, что мы корейцы, хотя живем вдалеке, наши корни тут, мы должны гордиться корейской историей, культурой, стремительным экономическим ростом и т.д. и т.п., и говоря «Вот у нас…» надо обязательно иметь в виду Корею, а не свою страну проживания. Так вот, после такой «мощной обработки», я не узнал Томми. Он осунулся, потерял аппетит и потом вообще впал в глубокую депрессию и закрылся в своей комнате. Мы поняли, что у него началась настоящая «ломка» мировозрения. В его американскую душу стал вторгаться «кореец» и началась нешуточная борьба. Чем все это закончилось я не знаю, я уехал.

После окончания университета я преподавал корейский язык в Алматинском корейском центре просвещения, где будучи студентом сам ходил на занятия. Работая там, выиграл грант от Фонда зарубежных корейцев на обучение в магистратуре Сеульского Государственного университета. Учеба и жизнь в Корее дали мне очень многое, не только в плане учебы, но и жизненного опыта. Я стал более самостоятельным и финансово независимым. На моих глазах прошел жесточайший азиатский финансовый кризис 1998 года, я видел как корейцы выстраивались в очереди в банки, чтобы обменять свои золотые обручальные кольца и украшения, а спортсмены – золотые медали, на обесцененные воны. Все это сильно вдохновляло и я тоже старался внести свою лепту в это большое дело. Золота и драгоценностей у меня конечно не было, но в то время я старался покупать только товары Made in Korea. Помню, как раз тогда вышел оскароносный «Титаник». Сентиментальные корейцы не могли пропустить его! Но общество разделилось на два лагеря. На тех, кто обязательно должен посмотреть голливудский фильм и тех, кто был категорически против, чтобы огромный кассовый валютный сбор перекочевал в Америку. Мне кажется, последних было все таки больше…

 

Жизнь в Корее была очень интересна, насыщена и местами забавна. Если будет возможность, я о ней напишу в следующий раз, если предоставится такая возможность. А сейчас хотел бы рассказать одну из таких забавных историй, которая случилась давно с нами – алма-атинскими студентами.

 

 

Как я стал настоящим «норвежцем»

Тот кто приезжает в Корею, обязательно сталкивается с неизбежными расспросами местных жителей: «Откуда вы?», «Где это?», «Как там?» и т.д. и т.п. Ответишь: «Из Казахстана», в лучшем случае «А, корейский!», в худшем- видишь в глазах собеседника жалость, недоверие или настороженность. Иногда даже приходилось доказывать, что Казахстан- это огромная, 9-я по величине страна в мире, находящиеся не между Афганистаном и Пакистаном, а рядом с Россией и Китаем, о существовании которой не знать неприлично. Видя такую реакцию корейцев, мы с другом решили «поменять» свое гражданство. Трудность заключалось в том, что надо было выбрать такую страну, про которую местные жители слышали, мало знали, но имели бы очень положительное представление. США, Великобритания, Япония и Германия отпали сразу- вмиг раскусят. Остановились на Норвегии. Во-первых, хоть и Европа, но малознакомая для обычных корейцев страна, во-вторых, там добывают нефть, значит живут богато и в-третьих, норвежский язык мало кто слышал и русский мог бы спокойно пройти за этот малоизвестный скандинавский язык.

Выбор был сделан и теперь оставалось обогатить наши знания через Интернет о «новой родине». И чем мы дальше узнавали про Норвегию, тем больше укреплялось уверенность в правильности выбора. Норвегия оказалась действительно очень богатой и развитой страной, занимающая первые строчки мировых рейтингов по благополучию и уровню жизни. После такого ликбеза, наши знания об этой стране стали намного шире и не ограничивались только суровым климатом, викингами, троллями, Амудсеном, Хейердалом, Мунком и группой «А-ХА». Теперь с таким богажом можно было смело выдавать себя за «норвэй кёпхо»- норвежца корейского происхождения.

В первые же выходные мы отправились в популярный молодежный район Сеула Мёндон, куда любят приходить иностранцы, чтобы сделать кое-какие покупки и испробовать свои новые знания так сказать на деле. В одном из магазинов, услышав нашу русскую речь, к нам подбежал молодой продавец и дежурно спросил: «Откуда вы?». Мы, стараясь изобразить европейский акцент, ответили, что из Норвегии. Тут он стал просить норвежскую монетку на память, мы немного растерявшись сказали, что все уже раздали… В другом магазине продавец, узнав «откуда» мы, неожиданно попросил ему напомнить имя солиста группы «А-ХА». Пришлось опять соврать, что и нас постигла кратковременная амнезия.

Потом как-то мы зашли в кафе перекусить. За соседним столом сидели немного подвипившые мужчины. Услышав непонятную речь, один из них повернувшись к нам, небрежно спросил: «Эй, а вы откуда, из Монголии что ли?» На что мы вежливо ответили: «Нет, вы ошиблись! Мы из Норвегии!» Услышав это, у него не только выражение лица, но и поза поменялись! «Да что вы говорите? Надо же, Норвегия!»

А один раз меня таксист даже бесплатно довез, узнав, что я из «Норвегии». Поздно вечером я возвращался в общежитие и мне надо было успеть доехать до станции метро. Поймал такси, еду, разговариваю с кем-то из друзей по-русски по телефону. Заглянул в партмоне, денег мало. Прошу остановить, объясняю причину, но таксист- добрая душа, повез дальше, расспрашивая меня про мое «норвежское житье-бытье»…

 

Сейчас, конечно, знания у южнокорейцев о Казахстане стали намного и намного шире. Этому способствовали многочисленные документальные и познавательные фильмы о Казахстане и казахстанских корейцах, частые визиты первых лиц государства, совместные культурные и бизнес- мероприятия, обмен студентами, безвизовый режим между нашими странами и многое другое. И уже нет необходимости выдавать себя за кого-то другого.

К слову, в 2003 году, я все-таки посетил Норвегию, побывал в Осло, Бергене и Ставангере, видел знаменитые норвежские фьерды. И надо сказать, что реальность даже превзошла мои ожидания.