Я знал Пак Ира

Ким Тхе Увон. Алматы

-служитель алматинского буддийского

храма (Алматы, Интервью, 15 июля 2014 г.)

 

Ге:Когда вы познакомились с Пак Иром?

 

Ким:  В 1992 г.

 

Ге:Он бывал в Вашем  храме?

 

КИМ: Я считал его очень грамотным и глубоким  во многих вопросах и мне хотелось, чтобы он мог делиться своими знаниями с прихожанами храма. Поэтому я организовывал  собрания, на которых он говорил на разные свободные темы, связанные с корейской историей, культурой и традициями.

Иногда, по моей просьбе, он писал молитвы для прихожан, ибо хорошо знал особенности жизни местного населения, а я только приехал и ещё  слабо ориентировался в новых условиях.

 

Ге Н: Вы были с ним в близких отношениях и наверняка знаете о том, что он думал о корейском движении в Казахстане?

 

КИМ: В начале 90-х корейское движение только зарождалось, и можно сказать, что на этом поле деятельности  был закономерный беспорядок. Но, надо сказать, что Пак Ир относился к таким проявлениям довольно спокойно и считал, что в период крутых перемен такое бывает.

С точки зрения знаний об исторической Родине, местные корейцы располагали сведениями только по Северной Корее, и Пак Ир, как более просвещённый  человек, считал, что им нужно обратить внимание и на Южную Корею, которая к тому времени уже заметно и динамично развивалась.

Пак Ир отмечал, что социалистическая система самая лучшая в мире, но в ней не хватает духовной составляющей, и это несовершенство рано или поздно должно было привести к сбою. Советскую систему он сравнил с телегой без одного колеса, которая  исчерпала свой исторический ресурс, таща на трёх колёсах то, что должно быть распределено на четырёх.

 

ГЕ: Трудно найти среди казахстанских корейцев другого такого патриота, которого можно было поставить рядом с Пак Иром. Почему он оказался не в авангарде корейского движения?

 

КИМ: Пак Ир, как  философ и мудрейший человек своего времени, понимал, что любое новое большое дело начинается с хаоса и борьбы за власть. Этот период неизбежен и его надо пережить. Примерно, по такой же схеме в Северной Корее пришёл к власти Ким Ир Сен, который  был просто одним из командиров партизанского отряда, каких было десятки, но с помощью идеологов от Советского Союза и командированных  советских корейцев, он стал вождём нового государства. Известно, что Пак Ир был  учителем Ким Ир Сена по марксистско-ленинской философии и знал о нём  подробности, о которых мы даже и не подозреваем.

Пак Ир никогда не стремился к власти. Его целью было познание и  просвещение казахстанских корейцев.

 

ГЕ: А Вы знаете, что Пак Ир был инициатором организации общества “Потомки борцов за независимость Кореи “Докнип” в 1998 г. и составителем уставных документов общества, где главной задачей была определена просветительская деятельность?

 

КИМ:  Нет, я этого не знал, но в курсе того, что после посещения Южной Кореи в середине 90-х он был очень удивлён достижениями Кореи. Там он открыл для себя имя патриота и просветителя Ан Чжанхо, который  считал, что для патриотического воспитания молодёжи самое главное,- это  их правильное просвещение.  Возможно, эта точка зрения отразилась на содержании задач общества “Докнип”.

 

ГЕ: Что Вы слышали о трагической смерти Пак Ира?

 

КИМ:  Когда это случилось, мне позвонил Вадим – внук Пак Ира. С его слов,  его заранее поджидали  и напали на него в одном из лестничных пролётов, когда он возвращался к себе в квартиру. Били молотком или каким-то другим металлическим предметом и полностью разбили одну сторону черепа. При нём были  деньги и ценные вещи, но преступники ничего не тронули. Скорее всего это был террористический акт возмездия. Мы быстро устроили его в калкаманскую больницув Алматы, хотя  из-за преклонного возраста его отказывались брать. Он  правда был в очень плохом состоянии.

Я быстро провёл все необходимые переговоры с посольством Кореи, и нам удалось его отправить лечиться туда. Через три месяца он уже поправился и, надо сказать, совсем не хотел возвращаться в Алматы. Он говорил: “Я хочу умереть на земле моих предков”, но законы и Кореи, и Казахстана не допускали такой возможности, и ему пришлось вернуться.

Его желание остаться на Родине  понятно, ибо он впервые имел возможность свободно общаться на родном языке с соотечественниками такого же возраста, как и он, отдыхая с ними душой и телом. Он наслаждался жизнью в Корее и всем тем, что его окружало.  Каждой клеткой он чувствовал, что наконец вернулся домой.

 

ГЕ:  Вы говорили с ним о корейском патриотизме и духе?

 

КИМ: Да, конечно, Вы знаете, что вторая его жена русская, которая очень о нём заботилась. При этом он всегда старался быть настоящим корейцем. В совершенстве владея корейским языком, он  учил корейцев-театралов родному языку, переводил стихи и издавал книги. “Я всегда себя чувствовал  корейцем”, – говорил он.

Если я спрашивал его,  к какой Корее его душа тянется больше, то он дипломатично  отвечал: “Я коресарам и для меня есть одна Корея- неразделённая.”

 

ГЕ:  Вы в курсе, в конце 90-х  в газетах “Аргументы и факты”, а потом  “Труд”, выходивших  многомиллионными тиражами, была опубликована большая статья о Ким Ир Сене. Как мне помнится, она называлась “Правда о Ким Ир Сене”.   Я пытался найти эту статью, но не смог.

 

КИМ:  Я думаю, что это может быть одна из причин нападения на Пак Ира.

 

ГЕ: В Алматы жил писатель Ким Владимир Владимирович, автор  книги “Тайны Чёрного дракона”, где прототипом одного из героев этого интереснейшего приключенческого романа  был именно Пак Ир Пётр Александрович, и что большинство сюжетов, использованных писателем в произведении,  взяты из его биографии?  Предисловие к роману написал сам Пак Ир, и, как я слышал, он считал, что эта книга должна быть на столе у каждого корейца. Дело в том, что Владимир Владимирович сумел совместить жанр приключенческого романа с реальными событиями  истории Кореи, т.е. сделал его очень познавательной.

 

КИМ:  Вполне возможно.   Судьба Пак Ира достойна того, чтобы её описывать и  изучать, как назидание потомкам.

Вообще, корейцы очень амбициозный народ и постоянно стремятся развиваться. В самой Корее очень большая конкуренция, и поэтому много корейцев живут в разных государствах. У нас в Корее распространена такая шутка: В любой стране, где собирается много народа, если выкрикнуть: “Ким есть?” , то обязательно услышите ответ: “Да, есть!”.

ГЕ: Получается, что любой гражданин Кореи может выехать из своей страны и жить где захочет?

 

КИМ:  Да, это выбор каждого, и никаких препятствий в этом вопросе нет. Поэтому сейчас за пределами исторической Родины живут около 8 млн корейцев, и все они быстро адаптируются к новым условиям проживания.

 

ГЕ: Что Вы думаете о патриотизме?

–

КИМ:  Нужно различать патриотизм от национализма. Патриотизм – это очень широкое понимание и обязательно связано с уважением к истории и культуре других наций.
Патриотизм это особая энергия, и это хорошо понимают в Китае. Сложно найти другую страну, где бы столько внимания уделяли духовной стороне воспитания народа, и поэтому, на мой взгляд, будущее за такими странами. Они тоже живут во многих странах, но они всегда стараются проживать компактно, что позволяет им решать вопросы поддержания основ своей культуры, ибо это то, что всех их объединяет.

 

ГЕ: Как часто проходили Ваши встречи с Пак Ир?

 

КИМ: По-разному. Бывало еженедельно, а иногда один раз в месяц. Часто общались по телефону.

Хочу отдельно и особенно отметить, что Пак Ир был совершено равнодушен к материальным излишествам и бытовым неудобствам, и этим сильно отличался от своих современников.

 

ГЕ:  Пак Ир отмечал, что на определённом этапе своей истории Япония многому училась у корейских учёных и ремесленников, а также перенимала самые продвинутые на тот момент технологии из Кореи. Что Вы думаете по этому поводу?

 

КИМ:  Да, Япония всегда смотрела на Корейский полуостров, как на лакомый кусок, и неоднократно пыталась прибрать его к своим рукам. Уже в древние времена на Востоке было понимание об источниках духовной энергии народа. Известно, что такие источники находятся в горной местности, и японские власти, обнаружив такие  места в Корее, выдалбливали  в них глубокие шахты и цементировали. Частицы такой духовной энергии заключены и закодированы в знаниях родного языка, культуры и истории любого  народа. По этой причине в период аннексии с 1910 и до освобождения Кореи во Второй мировой войне в августе 1945 года, Япония закрывала корейские школы и пыталась перевести всё образование на японский язык. Но корейцы смогли сохранить свой язык и культуру, а значит, и энергию своего национального духа, заложенного мужеством и жертвенностью борцов за независимость, благодаря которым  сегодня Корея процветает.

 

ГЕ:  Энергия, заложенная в духе национального  патриотизма, мне особенно понятна. Я  почувствовал её на себе, и по этой причине у меня появилось желание открыть этот источник энергии и для своих соплеменников. Пак Ир, на мой взгляд,  жил, подпитываясь именно такой энергией духа, и я захотел рассказать об этом в специальной книге о нём (она в ваших руках), как о примере бескорыстного служения интересам своего народа. В тот период за это можно было схлопотать, как минимум, тюрьму, и, как максимум, расстрел.

 

КИМ:  Это идея меня очень радует. Присутствуя на мероприятии, посвящённом 100-летию  Пак Ира, я думал о том, что вот оно пройдёт, и его имя потихоньку будет забываться. Теперь есть надежда, что благодаря вашему проекту этого не произойдёт. Я обязательно расскажу о ваших намерениях своим прихожанам, и мы постараемся принять посильное участие в этом благородном  деле. Желаю Вам Удачи!

 

ГЕ: Спасибо Вам за согласие  рассказать мне о человеке, который своими делами  открыл мне мой собственный путь, по которому я сегодня уверенно иду.

Удачи Вам и процветания!