В пылу общего веселья никто не заметил, как вошел отец девушек. Он стоял, улыбаясь, лишь изредка настороженно поглядывая на жену, хмуро глядящую на развеселившуюся молодежь.
С отцом все обошлось гораздо проще. Отчего-то, смущаясь сам, он стал пожимать руки Дмитрию и Кларе и при этом приговаривал что-то вроде “лишь бы человек был хороший”.
– А когда свадьба? – воскликнул Геннадий, обнимая брата. Тот посмотрел на Клару, а она, как по эстафете, вопросительно взглянула на родителей.
– Вот когда пройдет год… – вновь начала было мать, но отец сказал:
– Мы съездим к бабушке. Посоветуемся с ней и с другими стариками. Думаю, что нечего тянуть со свадьбой. А то упустим еще такого завидного жениха… Хе-хе-хе, – добродушно рассмеялся он.
– Отец! Папа! – в один голос воскликнули одновременно Ольга Петровна и Клара, одна возмущенно, а вторая – смущенно. Но назревавшую на голову бедного Виссариона бурю предотвратил Дмитрий.
– Я попрошу моих родителей приехать к вам завтра. Вы не возражаете? И вновь, опережая жену, и навлекая этим на себя ее все более возрастающий гнев, отец торопливо сказал:
– А чего ж тут возражать? Думаю, что с твоими родителями мы поладим, не правда ли, мать? – и он впервые осмелился поднять глаза на жену, но тут же отвел их, боясь, что они лопнут от встречных молний.
– Нет, не завтра! Пусть приезжают в субботу. – В главном Ольга Петровна согласилась, но все-таки точку поставила она.
Клара и Лаура вышли проводить братьев. День был хмурым, как здесь всегда бывает после двух-трех дней солнечной погоды. Но для Клары и Дмитрия он был самым светлым в жизни. Они шли рука об руку, не видя никого вокруг. Счастье всегда эгоистично. А позади, словно старшие, шагали Лаура с Геннадием. Лаура была чем-то расстроена и не обращала внимания на спутника, который балагурил и смеялся. Внезапно девушка окликнула идущих впереди:
– Послушайте, у меня идея! Давайте в субботу после торжественной части оставим стариков обсуждать их скучные дела, а сами рванем куда-нибудь в ресторашку, или можно устроить пикник где-нибудь в горах. Позовем знакомых парней, девочек и как следует отметим событие. А? Как моя мысль?
– Потрясно! – первым поддержал ее Гена. – Возьмем гитару, маг…
– Что ж, предложение заманчивое. Как ты думаешь? – посмотрел в глаза Клары Дмитрий. Но той было абсолютно все равно, лишь бы быть вместе. Она, пожалуй, даже не поняла о чем речь. Но раз Дима что-то спросил, она с готовностью закивала в знак согласия. Здесь не было Клары. Здесь был Дима в двух лицах.
Три дня до субботы для Клары и Дмитрия текли мучительно долго и вместе с тем проскочили незаметно. Ожидание поглотило время. Ольга Петровна встретила родителей Дмитрия, как и подобает в таких случаях, со сдержанным гостеприимством, сначала чопорно вежливо, даже чуть обиженно: не плясать же от радости, что объявился такой жених! Виссарион Иосифович же сразу нашел с будущим сватом общий язык и вскоре они вместе с дядей Илларионом смачно дегустировали припрятанный для такого, как сегодня, особого случая французский коньяк “Мартель”.
По главному вопросу, как говорят дипломаты, пришли к соглашению быстро: “Раз молодые сами решили, ничего уже не поделаешь”. И дядя Илларион глубокомысленно изрек: “И головешка одна в очаге не горит, а подкинешь вторую – вспыхнет ярким пламенем”. Но когда речь зашла о сроках свадьбы, такого согласия не последовало. В конце концов решили, что родители невесты посоветуются со стариками, для чего в ближайшее время съездят к бабушке. Общее же оживление наступило, когда стали прикидывать примерное меню свадебного стола, количество автомашин, на которых сторона жениха должна приехать за невестой и приданым. Этого разговора должно было хватить до позднего вечера. Испросив разрешения старших, молодежь пораньше встала из-за праздничного стола и улизнула из комнаты, казалось, насыщенной духом лицемерных церемоний. Ведь было яснее ясного, что разговор стариков заквашен на единственном принципе – не ударить друг перед другом лицом в грязь и что скажут по тому или иному поводу старые кумушки, которые ходят на свадьбы, чтобы потом посплетничать и перемыть косточки родителям молодых: не-ет, мы в свое время так не поступали, у нас и свадебные столы были богаче, никто не скупердяйничал, и молодых мы воспитывали не так. Представляете, жених сидел и обмахивал за столом невесту. Ей, видите ли, жарко…
В небольшом уютном ресторанчике на склоне горы, откуда с открытой террасы открывалась широкая панорама города, их уже ждал накрытый стол и друзья, нетерпеливо поглядывавшие на батарею бутылок с красочными этикетками. Появление Клары с Дмитрием и Лауры с Геннадием было встречено с неподдельной радостью. Всем хотелось есть и пить. Торжественность придавали звуки марша Мендельсона в исполнении инструментального трио. Началось веселое застолье. Пили за молодых, пили за их счастье, за их безоблачное будущее. Потом танцевали и снова пили.
Уже было далеко за полночь, и никто не собирался расходиться, когда Дмитрию стало плохо. “Перепил!” – решили окружающие, хотя никто никогда не видел его в таком состоянии. “С утра ничего не ел, понервничал, а потом немного выпил – вот и получился коктейль”, – сам про себя подумал Дмитрий, едва не теряя сознание. Его уложили на диван в крохотном кабинетике хозяина ресторанчика. Клара, стоя на коленях у его изголовья, смачивала в большой чашке с холодной водой носовой платок и прикладывала к лицу. Но ему становилось все хуже и хуже. Наконец кто-то догадался вызвать “скорую”. Узнав, что человеку стало плохо в ресторане, там долго отказывались приезжать, предлагая позвонить в вытрезвитель. В конце концов, когда оказалось, что дежурный старший врач – знакомый хозяина ресторана, к ним выслали бригаду.
