ГЛАВА ВТОРАЯ
Викентий шел уже по третьему адресу, подсказанному ему знакомыми спортивными деятелями. Первые две кандидатуры отпали сразу. Один был обременен семьей, а второй, несмотря на молодость, уже имел пристрастие к алкоголю, отчего вместо штанги теперь поднимал ящики с бутылками в гастрономе.
Выйдя из метро “Новослободская”, Бахтин, как ему объяснили, свернул направо, перешел через улицу и пристроился к длинной очереди на автобус, предварительно справившись, здесь ли останавливается двести шестой? Двуспальный “Икарус” долго тащился по бесконечному Бескудниковскому бульвару, пока в простуженном динамике не раздался хриплый голос водителя, объявившего остановку “Торговый центр”. Викентий сошел с автобуса, прошел еще два квартала, нашел нужный номер дома и, отворив выкрашенную голубой краской дверь, на которой были выведены коричневые с подтеками таинственные буквы “СДЮСШ”, стал спускаться в подвал по неровным обгрызанным бетонным ступеням. В большом зале, куда он попал из полутемного коридора, было неожиданно тепло и даже уютно. Такое впечатление создавали чисто вымытые окна, лишь наполовину высунувшиеся над землей, и ярко, неумелыми детскими руками раскрашенные стены. Рисунки на них изображали различные эпизоды из жизни скалолазов. Выполнены они были наивно, но с большим старанием.
В первый момент, когда Викентий шагнул в зал, ему стало не по себе. Как в кошмарном сне, по потолку ползали девочки и мальчики, словно мухи, суча руками и ногами. Но в следующую минуту он разглядел протянутые по периметру белые нейлоновые канаты, трудно различимые на фоне потолка. За них-то и цеплялись юные альпинисты, которых готовила спортивная школа. Посреди зала, внимательно наблюдая за ползающими вверху питомцами, ходил тренер. Это был высокий, за сто восемьдесят сантиметров, юноша в синем хлопчатобумажном тренировочном костюме, явно не его размера. Штрипки бриджей натянулись до предела, и все равно штанины прикрывали лишь щиколотки, а рубашка, казалось, готова была лопнуть при каждом движении. Под недоходящими до кистей рукавами перекатывались бицепсы. Тренер явно стеснялся своего костюма, потому что постоянно, уже машинально, оттягивал нижний край рубашки и рукава. Ему было отчего смущаться – многие ребята были в адидасовских и других дорогостоящих костюмах.
Увидев постороннего, тренер нахмурился и пошел навстречу Викентию. А тот с удовольствием рассматривал сильную несуразно одетую фигуру юноши. “То, что надо, – подумал Бахтин, – молодой – значит глупый. Одет так – значит бедный. А натренирован – будь здоров!”.
– Вы к кому? – прервал его мысли низкий голос подошедшего юноши.
– Если вы Олег Дементьев, то к вам, – спокойно произнес Бахтин, продолжая разглядывать тренера, как бычка на рынке. Но тот понял изучающий взгляд незнакомца по-своему. Покраснев до корней волос, резко бросил фразу, которая в другой раз оскорбила бы Кента, но он шел сюда не ссориться и потому на слова: “А чего выпялился, как баран на новые ворота? ” – ответил:
– Надо серьезно поговорить. Проводите меня в свой кабинет. – Насчет кабинета Олег так и не понял – издевательство это или что, но спокойно-деловой тон собеседника несколько охладил его пыл, и он, развернувшись, пошел через зал, бросив своим подопечным: “Перерыв! По канатам не лазить!” И потолок тут же опустел от гроздьев будущих покровителей вершин.
В небольшой комнате, где хранились канаты, карабины, крючья и другой альпинистский инвентарь, тоже было чисто и опрятно. Бахтин заметил, как, идя по коридору, Олег вдруг наклонился и подобрал с полу обрывок бумажки. Аккуратность добавляла еще одно очко в пользу тренера. Олег предложил гостю жесткий стульчик на тонких трубчатых ножках, выкрашенных черной нитрокраской, а сам взгромоздился на сложенные у стены маты и вопросительно посмотрел на Викентия.
– Начнем с того, что меня зовут Кент. Сведения, собранные о вас и первое визуальное впечатление говорят о том, что вы мне подходите, – без всякого вступления приступил к делу Бахтин. И, не давая что-либо возразить, продолжил:
– Теперь посмотрим, подхожу ли я. Речь идет о больших деньгах. Точную сумму не назову, но несколько сотен тысяч долларов. На каждого, – уточнил он.
Его слова произвели ошеломляющее впечатление на Олега. Он побледнел и весь как-то даже осунулся. Подавшись вперед, спросил, почему-то понизив голос:
– Но это не связано с преступлением?
– Большие деньги никогда не делаются законным путем, – усмехнулся Викентий. – Конечно, это связано с экспроприацией (от слов ограбление, кража ему самому пока было не по себе), но, во-первых, это не у нас в стране, потом – никакой крови, и самое главное – овчинка стоит выделки…
Олег на какое-то время задумался. Лицо его посуровело, и теперь перед Бахтиным был вовсе не розовощекий юноша, а мужчина на все свои двадцать пять. Дементьев представил свою жизнь: однокомнатную квартиру на окраине Клина, знаменитого домиком Чайковского и тяжелым непродуваемым воздухом, пропахшим сероводородом и еще какой-то дрянью из труб многочисленных заводов. На дорогу до работы и обратно уходило шесть часов. За занятия в клубе юных альпинистов ему платили столько, сколько зарабатывает бабка, торгующая на улице водкой и сигаретами, за день. Он пробовал себя в так называемом бизнесе, но… не всем это дано. А дома отец и мать – пенсионеры. Оба в молодости работали на торфяниках и теперь мучались ревматизмом. Практически постоянно лежали на широкой тахте, занимающей полкомнаты. Олег спал на кухне, на узеньком, сколоченном им самим диванчике. А обещанные этим странным незнакомцем сотни тысяч баксов – это трехкомнатная квартира, а может, и две (для родителей отдельно) в Москве, это новенький “Пежо”, импортная упаковка, а не… И Олег посмотрел на свою спортивку и снова машинально потянул за рукава.
Бахтин заметил этот взгляд и жест своего собеседника и понял ход его мыслей. Надо было еще чуть-чуть нажать, и тот согласится. Да и кто может устоять перед такой кучей денег, в реальность которых Викентий начинал верить сам.
– А почему я решил взять в помощники тебя? За твои физические данные – нужна сила и выносливость – ну и твои умственные способности, – схитрил Кент, потому что как раз в уме напарника, как считал он, не было необходимости.
Олегу была приятна столь высокая оценка его достоинств и он, несколько смягчась, спросил:
– А нельзя ли подробнее о предстоящей операции?
В этих словах Бахтин зафиксировал два момента. Первое – видимо, Дементьев согласен. И второе – непальское дело было впервые названо по-военному – операцией. И это пришлось весьма по душе щепетильному к внешней атрибутике Бахтину.
– Все подробности находятся здесь, как в сейфе, – постучал он средним пальцем по своей голове. – Участники операции – а нас будет трое – узнают все по ходу дела, так сказать, ориентируясь на местности. Главная цель нашего путешествия – тоже пока секрет. Чем меньше человек знает, тем больше простора для фантазии, и ни о чем не болит голова. Что немаловажно в наше время. А пока я тебе дам несколько мелких заданий в порядке подготовки к … поездке (он чуть не сказал полюбившееся ему “операции”). Вот тебе на приобретение необходимого, – и он протянул Олегу несколько крупных банкнот. – Но постарайся, если возможно, канаты, веревки, карабины и всякое другое позаимствовать в своем клубе. С работы пока не увольняйся, пока не дам знать, когда. Буду звонить тебе я. Кажется, все. Лады? – и они пожали друг другу руки, скрепляя свой союз.
Этим негласным соглашением Дементьев как бы связал себя альпинистским узлом, чем сильнее тянешь, тем крепче он завязывается.
Бахтин же, идя к автобусу, думал: “Вот еще одно везение. Парень вроде недалекий. Сразу клюнул на приманку. А силен и ловок. Главное же – альпинист, скалолаз. Это очень важно для успеха нашей операции…”
