Глава шестая
Президент Соединенных Штатов Америки Гарри Трумэн медленно спустился по мраморным ступеням Белого дома и пошел по дорожке вокруг лужайки, еще недавно ярко-зеленой, а сейчас порыжевшей, словно обсыпанной ржавчиной. На прогуливающемся джентльмене черное долгополое пальто казалось несколько тесноватым. Такого же цвета шляпа была надвинута на брови, придавая всей фигуре выражение мрачности и недружелюбия. Это усугублялось и глубоко засунутыми в карманы руками. Трумэн остановился, приподняв лицо стал вдыхать осенний воздух, широко раздувая ноздри. Острословы-журналисты, заметившие эту странную привычку президента, говорили, что тот, выросший на ферме, старается уловить родимый запах навоза, а другие еще хуже, уверяли, что он вдыхает трупный запах жертв Хиросимы и Нагасаки, на которые по его приказу были сброшены атомные бомбы. До Трумэна доходили эти разговоры, которые были неприятны, но он не мог избавиться от этой странной манеры.
Боковым зрением президент заметил, что к нему приближается мужчина. Несмотря на цивильный костюм, в нем неуловимо угадывался военный. Трумэн пошел навстречу. Они обменялись крепким рукопожатием как добрые старые знакомые.
– Вы извините, генерал, что принимаю вас на свежем воздухе, здесь как-то лучше мыслится. – Президент на мгновение прервался, но тут же продолжил: – Правда, может, это лишь мне так кажется. Говорят же, что во мне крепко сидит фермерская закваска, – и он криво усмехнулся. Произносить эти слова ему не хотелось, но подобно тому, кто расчесывает комариный укус, было и больно, и приятно. Пусть, мол, знают, что он не боится злых языков.
– Что вы, что вы, господин президент, – поспешил заверить подошедший, будто ему самому весьма приятна окружающая обстановка. – Мы, военные, привыкли, что над нами всегда открытое небо. Ведь мы воюем не в кабинетах… – Генерал Макартур не знал, что Гарри Трумэн злопамятен, а так бы воздержался от этой злополучной фразы, которая, возможно, сыграла немаловажную роль в его дальнейшей судьбе.
– Президент чуть заметно поморщился от бестактности вояки, но тут же продолжил разговор:
– Скажите, Дуглас, – Макартур, несколько обескураженный от такого обращения, поднял взгляд на собеседника. К его беде он не знал, что подобная фамильярность не сулит ничего хорошего. – Вы не задумывались, почему в северокорейском наступлении не участвовало ни одного самолета? Неужели выдающийся стратег Иосиф Сталин мог допустить такую промашку? Ведь, собственно, именно отсутствие вражеской авиации дало вам возможность добиться столь ошеломляющих успехов в разгроме коммунистов.
Макартур напрягся от неожиданной оценки блестяще, как он считал, проведенной операции по разгрому армии северян, но ничего не ответил, лишь хмуро взглянув на президента. И в этот момент понял, что свалял дурака, сказав про «тишь кабинетов».
– По данным нашей разведки, подготовка корейских и китайских летчиков проходит где-то под Читой и Иркутском. Туда даже были командированы прославленные советские асы, генералы Покрышкин и Кожедуб. Так где же эти летчики на отличных советских машинах? Согласитесь, нам пришлось бы туго, появись в небе хотя бы полк самолетов северян… – Президент шагал по дорожке, аккуратно обходя кучки опавших листьев, будто боясь, что в них замаскированы неразорвавшиеся бомбы. – А впрочем, хорошо, что все так сложилось. Не дай Боже, чтобы вновь пришлось применять атомную бомбу, теперь уже на позициях наступающего противника… Ладно, это их проблемы, почему они не пользуются авиацией в современной войне. Сейчас вопрос в другом. Сколько времени еще потребуется, генерал, чтобы захватить весь полуостров и выйти на китайскую границу?
Макартур нахмурился. Ему не нравился весь этот разговор, проходивший с каким-то подтекстом. Он чувствовал недоброжелательность, исходящую от президента, да и ему самому был неприятен этот выскочка, Гарри Трумэн. Но что поделаешь – Верховный главнокомандующий, президент…
– Думаю, что за неделю наши парни справятся с красными.
– Неделя – много. Максимум три… ну, четыре дня. Дело в том, – Трумэн пожевал губами, – нас беспокоят китайцы. По разведданным на границе происходит шевеление. В открытую против нас выступить они не решатся. Но их Мао хитер. Может придумать какой-нибудь фортель. Так что надо поторопиться, генерал. И еще. Речь идет о войсках, высаживающихся в помощь нам под флагом ООН.
– В помощь нам, – с усмешкой пробурчал Макартур, как это делают обиженные дети, недовольно, сквозь надутые губы, повторяя конечные слова взрослых.
– Да-да, генерал, именно в помощь. Я понимаю, что итальянцы да испанцы те еще вояки, но нам важно другое. Мировое общественное мнение. В настоящее время оно имеет не менее важное значение, чем пушки и танки. Так что ваша задача, генерал, так использовать союзников, чтобы весь мир ахнул от сообщений о кровожадных зверствах коммунистов. И не жалейте бомб, генерал. Используйте залежалые запасы. Мне докладывали, что на складах лежат боеприпасы сороковых годов. Используйте их. Так сказать, сочетайте полезное с выгодным. Это же тоже своего рода бизнес, – и он рассмеялся коротко и отрывисто, словно пулеметная очередь. Пожав Макартуру руку, президент быстро зашагал к высокому крыльцу Белого дома и вскоре скрылся за дверями.
Генерал исподлобья проследил за Трумэном, потом тяжело вздохнул и пошел прочь.
