Справочник по репрессиям корейцев и не только

Этот акт стал руководством в деятельности Наркомпроса КазССР. Так называемая «реорганизация» заключалась по сути в ликвидации всей построенной в годы советской власти системы образования на национальных языках, и прежде всего школьного образования. Специальным письмом Наркомпрос дал заведующим областных отделов народного образования (облоно) конкретные указания; в частности, было предложено провести разъяснительную работу среди населения данных национальностей, наметить реорганизацию каждой особой национальной школы с учётом желания родителей и учащихся в отношении выбора языка дальнейшего обучения (русский или казахский), размещения учащихся по школам и обеспечения преподавателями. И к 15 мая представить на утверждение в Наркомпрос план реорганизации по каждой школе.
Реорганизации подверглись в общей сложности 377 национальных школ всех уровней в том числе: немецкие (125), корейские (118), уйгурские (67), татарские (18), дунганские (7), узбекские (17), тюркские (3), армянские (5), курдские (4), кумыкские (3), а также действовавшие по одной чеченская, латышская, азербайджанская, таджикская, еврейская, эстонская, грузинская, алтайская, болгарская и чувашская школы. Было реорганизовано 118 корейских школ, в том числе: начальных 71, неполных средних 34, средних 13. В школах сельской местности, где жили исключительно корейцы преподавание родного языка оставили лишь как самостоятельный учебный предмет.
Архивные материалы не содержат сведений о каком-либо массовом недовольстве и протесте населения против директивного постановления… хотя отмечаются отдельные факты, когда не только родители и учащиеся, но и учителя, руководство школ обращались с вопросами о причинах такой политики в области образования и культуры.
В связи с реорганизацией школ, а также прекращением деятельности существующих при обычных советских школах особых национальных отделений были ликвидированы дунганское в г. Алма-Ате и корейское г. Казалинске педучилища. Немецкое отделение при Петропавловском русском педучилище и уйгурское педучилище в г. Джаркенте переведены на учебные планы и программы педучилищ обычного типа с преподаванием на казахском или на русском языке.
Однако к началу 1938/1939 уч. г. материальная база школьного образования оказалась не подготовлена.
…Ликвидация корейских классов и школ была произведена одновременно во всех областях и районах, принявших переселенцев.
…В Алма-Атинской обл. в первый уч. г. после депортации были организованы корейские классы и школы в 4-х районах: Енбекшы-Казахском, Чуйском, Каратальском и Бурлю-Тюбинском. В началу нового 1938/1939 уч. года были ликвидированы все корейские классы, а учащиеся размещены в классах с преподаванием на рус. яз. В Каратальском р-не были реорганизованы корейские средняя и начальная школы в Уштобе, корейская НСШ им. В.Г. Блюхера, начальные школы в с. Карасу, при Октябрьском сельсовете, при кирпичном заводе и при «Караталстрое» Уштобинского поселкового совета и др. (Сим Енг Соба. История корейцев Казахстана: Сб. арх. док. / Ред. Г.Н. Ким. – Т. 1. – Алматы-Сеул, 1998). Таким образом завершилась история самостоятельных корейских школ, начавшаяся на русском и советском Дальнем Востоке. Причем принцип, которым руководствовалось партийное и государственное руководство, остался не ясным, ибо среди ликвидированных в Казахстане школ были узбекские, армянские, азербайджанские, грузинские и пр., которые продолжали действовать в других союзных республиках.
…Оставляя многие необходимые, ценные вещи корейцы привезли с собой в Казахстан учебники и книги, в надежде, что они будут использоваться их детьми. Однако в связи с ликвидацией национальных школ надобность в них отпала. Постановлением бюро Кзыл-Ординского обкома партии от 28 авг. 1939 г. была создана «комиссия по проверке корейской литературы», куда вошли «благонадежные» люди из числа самих корейцев: Хан Хын Дю (инструктор обкома партии), Кан Алексей (завотделом горкома), Ким Хи Чер (переводчик газеты «Ленин кичи»), Кан Михаил (цензор газеты), Ан Владимир и Хан Анатолий (преподаватели пединститута), Ли Гир Су (режиссер Корейского театра) и др. Комиссия должна была перебрать списки литературы на корейском языке и представить свои выводы, руководствуясь указанием сверху: по каким критериям следует проводить отбор «пригодных» книг.
27 дек. 1939 г. бюро ЦК КП(б)К приняло специальное постановление «О корейской литературе», в котором указывалось:
1) Разрешить книготорговым организациям списать в макулатуру все учебники на корейском яз., а также литературу, по своей тематике не пригодную в условиях Казахстана и устаревшую (список прилагается).
2) Обязать книготорговые организации активизировать распространение среди корейского населения произведения классиков марксизма-ленинизма и руководителей партии и правительства, а также массово-политическую и художественную литературу на корейском яз. (список прилагается)
Постановление предписывало Главлиту КазССР (главному органу цензуры) «изъять из книготорговой сети и библиотек книги на корейском яз. политически невыдержанные и авторами которых являются враги народа (список прилагается)»… Таким образом была списана в макулатуру и уничтожена вся учебная литература на корейском яз.. По подсчетам Г.В. Канаб (см. его «Историю корейцев Казахстана». – Алматы, 1995), было уничтожено 120052 экз. учебников 134 наименований по всем предметам, в т.ч. 17325 учебников корейского яз. Множество книг было уничтожено в библиотеке Кзыл-Ординского пединститута. Среди них ценные исторические книги дореволюционных изданий. Можно согласиться также с Г.В. Каном в том, что, узнав об этой кампании, многие корейцы, наученные горьким опытом депортации, имевшие в своих домашних библиотеках книги, сами уничтожили их, ибо даже простое их хранение грозило верной тюрьмой (Google: Ким Г.Н. Депортация и ликвидация национальных учебных заведений).
а Сим Енг Соб ().
б Кан Георгий Васильевич ().

Б) 17 ноября памятно и тем, что в этот день 1938 г. решением центральных органов были ликвидированы «тройки», а НКВД СССР и Прокуратура СССР были обвинены в злоупотреблениях и в попытке выйти из-под партийного контроля. Тем самым кремлёвские власти избавились от многих свидетелей-соучастников в стремлении обелить себя в глазах советского общества.

9. Большевистская партия. – «Партия Ленина-Сталина»а. Одна из двух противоборствующих фракций (большевики и меньшевики) Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), образованной в 1898 г. и расколовшейся в 1912 г.
1912-18 гг. – РСДРП(б). 1918-25 – Российская Коммунистическая Партия (большевиков) (РКП(б). 1925-1952 гг. – Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков) (ВКП(б). 1952-1991 гг. – Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС).
XVΙΙ съезд ВКП(б) проходил в период с 26 янв. по 10 февр. 1934 г.
а «Партия Ленина-Сталина». Возможно, исток этой формулировки – в тексте «Гимна партии большевиков» (1936) поэта В. Лебедева-Кумача и композитора А. Александрова: «Партия Ленина, партия Сталина, мудрая партия большевиков).
Широко тиражированная советской пропагандой, эта формулировка была использована и самим Сталиным 3 июля 1941 г. в радиообращении к советскому народу «Братья и сёстры, друзья мои!», где прозвучал призвав «сплотиться вокруг партии Ленина-Сталина» в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Что можно назвать апофеозом культа собственной личности.
Эта мелодия Гимна партии с новым текстом исполнялась как Гимн СССР (1944-1991). С другим текстом она ныне является Гимном России.

10. Уже после кончины Э.М. Ким, автора повести «Жизнь в стране абсурдов», были опубликованы две следующие книги В.Д. Кима:
1) «Реабилитирован посмертно. Эшелон  58. Навечно в памяти народной» (Ташкент: Узбекистон, 1995) – очерк о 1-м секретаре Посьетского  райкома партии, делегате XVII съезда ВКП(б) А.А. Киме, расстрелянном в 1938 г. Кроме того, в этой книге автор на основе по своих личных воспоминаний описывает жизнь депортированных корейцев в условиях спецпоселений в Казахстане и Узбекистане.
2) «Туманган»а – пограничная река» (Ташкент: Узбекистон, 1994) – о корейских партизанских отрядах в Приамурье в 1918-1922 гг. В книгу включены документы из следственного дела М.М. Кима, обвинённого в шпионаже и расстрелянного в 1938 г., а также материалы о его посмертной реабилитации в 1960 г.
а Туманган. Река, разделяющая Корею, Россию и Китай. В конце XΙX в. и особенно в нач. ХХ в. для многих корейцев переправа через эту широкую и бурную реку была единственным способом уйти из захваченной японскими колонизаторами Кореи. Для многих из них сопредельные страны стали второй родиной. Российское Приморье и бассейн р. Туманган являлись для корейских патриотов партизанским краем (Rambler: В.Д. Ким. Туманган…).

11. 19 мая и 29 июня 1935 г. ЦК ВКП(б) направил в парторганизации закрытые письма с требованием выявлять «врагов народа и рабочего класса».
В 1935 г. была проведена депортация отдельных корейцев на острова Аральского моря (причина – якобы принадлежность к фракционным организациям (Яндекс: mystery in name – о Корее: Краткая история корейцев Казахстана).

12. Имеется в виду постановление Бюро ЦК КП Казахстана от 20 мая 1958 г. «Об усилении массово-политической и культурно-просветительной работы среди корейского населения республики», где, в частности, рекомендовалось «смелее выдвигать на руководящую работу лиц из числа корейской национальности».

13. «Реабилитация корейцев прошла в несколько этапов в 1953-1957 гг. Именно тогда были официально отменены ограничения на передвижение и службу в армии, разрешено было и поселение за пределами Средней Азии. Впрочем, попытки восстановить корейскую автономию, предпринятые некоторыми корейскими интеллигентами старшего поколения, были немедленно и жёстко пресечены. Кроме того, некоторые негласные запреты продолжали существовать вплоть до распада СССР. Например, кореец, отправившийся служить в армию, рано или поздно обнаруживал, что не может продвинуться в звании выше подполковника, в то время как иные из его русских, татарских или осетинских друзей по училищу уже сверлили дырочки для генеральских звездочек. Партийная карьера у корейца тоже обычно останавливалась на уровне секретаря райкома.
Это недоверие было вызвано тем, что корейцы, наряду с немцами, евреями, поляками относились к тем «нацменьшинствам», у которых существовали свои государства за пределами СССР. Особистыа и чиновники опасались, что такие «нацменьшинства» при некоторых обстоятельствах будут действовать во благо своей «исторической родины», но против интересов Советского Союза. Насколько были обоснованны эти опасения в случае с евреями или немцами – говорить не будем, но корейский парадокс заключался в том, что вплоть до конца 1980-х годов большинство советских корейцев не ассоциировали себя ни с одним из корейских государств и не питали никаких патриотических чувств ни к Сеулу, ни к Пхеньяну. О Южной Корее знали лишь, что она представляет из себя «кровавую диктатуру». Доходившие же из КНДР слухи о культе личности <Ким Ир Сенаб>, терроре и нищете также не вызывали желания гордиться такой страной.