Глава двадцатая
Хон Дя Гука не ошибся. Это действительно был Пак Ен Тхя, входящий в посольство, куда его срочно вызвали. Он прошел к первому советнику, а тот отвел его в кабинет напротив, где, насколько знал студент, работал военный атташе. Но сейчас хозяина кабинета не было на месте, а вместо него за столом сидел незнакомый человек, лет сорока. При виде советника и Ен Тхя тот встал и вышел из-за стола, с поклоном пожал руку советнику, с улыбкой поздоровался с молодым человеком и предложил ему сесть.
– Вы тут побеседуйте, а я пойду. Дела, – как бы извиняясь, развел руками советник и скрылся за дверью.
Оставшись в кабинете, мужчины продолжали стоять, отчего-то смущенно поглядывая друг на друга. Наконец незнакомец сказал:
– Кто вы, я знаю. Ваше имя Пак Ен Тхя, вы студент – юхаксян четвертого курса Всесоюзного государственного института кинематографии. Учитесь на оператора и добиваетесь весьма хороших результатов по своей специальности.
– Ну, вы, конечно, преувеличиваете насчет хороших результатов, – даже покраснел от смущения Ен Тхя, – но незнакомец перебил его: – Не надо скромничать. Нам предстоит откровенный разговор. Прямо скажу, я знаю о вас много… Очень много. У меня такая работа. Меня зовут Ким Гу Нам, только не путайте, пожалуйста, с героем нашей отечественной войны капитаном торпедных катеров. Мы тезки, – и коротко улыбнулся. Я тоже капитан, но только комитета государственной безопасности. Не пугайтесь этого. Вы уже знакомы с нашей организацией, и у нашего руководства о вас самое лучшее мнение. И, как видите, пришло время вновь прибегнуть к вашей помощи.
Ошеломленный Ен Тхя, почувствовав слабость в ногах, сел на стул и уже снизу вверх продолжал буравить глазами собеседника. А тот, обойдя стол, водрузил себя в кресло и с легкой улыбкой, будто не замечал состояния студента, продолжал:
– Мы осведомлены о ваших заслугах в деле разоблачения злоумышленника, стрелявшего в сына нашего великого вождя товарища маршала Ким Ир Сена, а также о вашей помощи «смершу» по делу полковника Колокольцева. Вы проявили похвальную бдительность в отношении ваших сокурсников Юна и Кима. Словом, мы убеждены, что вы крепко держитесь линии нашей партии и великого вождя и готовы всегда прийти на помощь органам госбезопасности во имя родины. Не так ли? Ен Тхя молча кивнул. Так вот, мы хотим попросить вас помочь нам в изоляции от общества опасного человека, предателя и изменника. Думаю, даже уверен, что не откажетесь сотрудничать с нами, не так ли?
Ен Тхя вновь кивнул, но теперь уже нашел в себе силы, чтобы спросить:
– А что я должен делать?
– Насколько нам известно, вы знакомы и даже хорошо знакомы с бывшим послом Ли Сон Ча, не так ли? – Получив очередной утвердительный кивок и прочитав удивление в глазах молодого человека, контрразведчик продолжил: – Да-да, бывшего. А вы разве не знали, что этого мерзавца сняли с высокого поста? Вы, конечно, всего не знаете об этом человеке, но вам я могу сказать кое что. – Даже будучи в состоянии стресса, студент заметил, что Ким Гу Нам сделал ударение на слове «вам» и это пощекотало его самолюбие.- Этот негодяй Ли Сон Ча вместе с несколькими, тоже выходцами из Китая, хотели захватить власть в стране. Представляете, они подняли руку на самого товарища маршала Ким Ир Сена! Хорошо, что нам удалось вовремя раскрыть их заговор и предотвратить несчастье. Но даже после того, как Ли Сон Ча исключили из партии и сняли с работы, ему неймется. Он каким-то образом уговорил советское руководство предоставить ему политическое убежище и, находясь так сказать в подполье, связывается с некоторыми нашими юхаксян и дурит им головы. А эти молокососы вообразили себя черт знает кем, и начинают орать о культе личности, авторитаризме и всякой другой дури. У этих мальчишек нет такого ума, как у вас, так они восполняют пустоту криком. – Видимо, кагэбэшник разволновался. Он вытащил из кармана сигареты и закурил. – Вам не предлагаю, потому что знаю, вы не курите. И правильно делаете. Недавно же переболели, вам надо беречь свое здоровье.
Не докурив сигарету, Ким Гу Нам загасил ее в пепельнице, поднялся с места, сделал два шага по маленькому кабинету, развернулся и, оперевшись руками о стол, заговорил:
– Вот какую задачу мы хотим поставить перед вами. – Он помолчал, придавая тем самым большую значимость тому, что хотел сказать. – Надо ликвидировать Ли Сон Ча. Хотим это поручить вам.
– Мне?! – подскочил на стуле Ен Тхя. –Но ведь я никогда… Я, наверное, не смогу…
– Вам ничего особенного делать не придется, – прервал его лепет Ким Гу Нам. – Не надо будет ни стрелять, ни ударять ножом. Хотя и с этим вы прекрасно справились бы. Ведь вы же человек военный. Капитан народной армии. Мы с вами в одном звании, – как будто обрадовался контрразведчик такому совпадению. – Понимаете, почему выбор пал на вас? Нужен смелый, преданный нам человек. А главное, необходимо, чтобы он был хорошим знакомым Ли Сон Ча. На днях этот отщепенец должен уехать в Минск. Его будет сопровождать человек из местного КГБ. Даже удивляюсь, чего это советские товарищи так оберегают этого негодяя! Поедут поездом. Ваша задача будет заключаться лишь в том, чтобы встретиться с ним поезде, посидеть и поболтать, чтобы удостовериться, что, во-первых, он едет именно в Минск, во-вторых, что именно в этом купе. Ведь всякое случается, вдруг в последний момент проводница переведет их в другое место. А потом, ночью, вы чуть отодвинете дверь их купе, которая закрывается на защелку изнутри. В щель вы просунете баллончик, нажмете несколько раз на кнопку сверху, закроете поплотнее дверь и уйдете к себе. Вот и все. Для следствия мы оформим вам командировку на киностудию «Беларусьфильм».
– О к-каком следствии вы сказали? Что меня тоже могут допрашивать? – Ен Тхя даже побледнел, на лбу появились бисеринки пота.
– Не исключено. Но в чем можно вас заподозрить? Ни в чем. Как знакомый, к тому же земляк, вы посидели с ним, поговорили и пошли к себе спать. Чтобы не было свидетелей, мы купим все четыре места в купе, и вы поедете один, так как остальные отчего-то раздумали или опоздали. Проводнику это даже выгодно: подсадит кого-нибудь и заработает. Но учтите, мы все рассчитали. Поезд отправляется в двадцать три пятнадцать. Пока то да се, разговоры и воспоминания, в общем, в двенадцать только уляжетесь спать. До двух двадцати пяти больших станций, где могут подсадить пассажиров, не будет. Так что в вашем распоряжении два часа, примерно с половины первого до половины второго. Да за это время можно поезд подорвать.
– Как я понимаю, – неуверенно произнес Ен Тхя, – баллончик заправлен отравляющим веществом. Но ведь в купе будет не только товарищ посол, то есть бывший посол. А как остальные?
– Большие дела никогда не обходятся без жертв, учтите это, молодой человек. Вы же мужчина, не так ли? Уже и невеста есть, очень хорошая девушка. Кажется, ее зовут Ок Сир? Надеюсь, на свадьбу пригласите? – Ен Тхя отчего-то покраснел. Его покоробило, что в таком разговоре вдруг всплыло имя Ок Сир. И он ничего не ответил на прозрачные намеки собеседника, который вначале показался ему таким деликатным и тактичным. – Ну, так как, вы согласны? – в голосе Ким Гу Нама послышались нетерпеливые нотки. -–Я так и думал. Молодец, – обрадовался он, заметив кивок Ен Тхя. Идите сюда, садитесь на мое место и напишите небольшую расписку что ли, – он сделал вид, что это для него непривычное дело. – Готовы? Пишите: «Я, Пак Ен Тхя совершенно добровольно согласен выполнить…» Прочитав написанный и подписанный молодым человеком роковой документ, Ким Гу Нам удовлетворенно крякнул и бережно спрятал документ в карман френча. – Я надеюсь, что о нашем разговоре вы никому не скажете ни слова, даже Ок Сир, не так ли? – и он неприятно захихикал.
От этого смеха юноша весь сжался и понуро побрел к двери. Отчего-то он чувствовал себя скверно. Ему вспомнилась та далекая ночь в Пхеньяне, когда возвращался из КГБ после доноса на Корольковых. Тогда тоже в нем как бы сидели два человека. Один самодовольно улыбался и бормотал, что он и только он может выполнить ответственное задание во имя безопасности родины. А второй ничего не говорил. Лишь морщился и не смел поднять глаз.
Да, чуть не забыл, – обернулся он у самых дверей к Ким Гу Наму. – Когда я ходил в посольство, мне показалось, что вместе с какими-то мужчинами из вестибюля по лестнице спускался один из наших юхаксян. Тоже из ВГИКа, Хон Дя Гук. Он еще оглянулся. Неужели это Хон? Мне бы совсем не хотелось, чтобы он узнал меня. Если он меня видел, расскажет другим…
– Не беспокойтесь. Даже если он вас узнал, теперь уже никому не расскажет, – самодовольно улыбнулся кагэбэшник.
«Уже никому не расскажет», – повторил он слова Ким Гун Нама и содрогнулся.- Какой страшный человек. И все время чему-то улыбается. Неужели они все такие, контрразведчики? И я должен буду убить, нажав кнопку баллончика и… Бр-р-р… и, будто услышав его мысли, Ким Гу Нам напутственно сказал:
– Возьмите себя в руки. Вы оправдаете высокое доверие партии, мы верим в вас. Никуда не уезжайте из Москвы. За день до отправления в Минск вас предупредят. Удачи!
