8.
– Как бы вам объяснить… У меня гениальная идея, я внедряю ее! Рассказать?
Карагоз мелко-мелко затрясла головой, расскажите…
Жанас вдохновенно:
– Автоматически подсчет вагонов! За пять-шесть километров до станции ставим этот счетчик, основанный на прерывании луча. Два раза прервется луч, значит, прошел один вагон, просто и гениально, ну как?
– Интересно…
– К сожалению, – сказал Жанас, – система давно уже действует и вообще это не моя идея. Вот так. Вы не сердитесь больше?
– Нет.
Жанас опять почесал затылок.
– А за вчерашнее прошу извинить.
– Хорошо – сказала Карагоз. – Знаете, Жанас, к годам к сорока вы заболеете радикулитом.
Жанас опешил.
– Я видела, как вы ходите. Ходить надо энергично, чтобы все мышцы поясницы участвовали в ходьбе. Вы же волочите ноги. Не ходите так.
– Спасибо, сестренка… – едва слышно произнес Жанас.
Большая аудитория была переполнена абитуриентами. Они писали сочинение; Три темы были обозначены на длинной доске:
I. Образы женщин в романе Мухтара Ауэзова «Абай».
2. Поэма Сакена Сейфулина «Альбатрос».
3. Любимая профессия.
Абитуриенты сочиняли уже четвертый час, тишина всполохами нарушалась шуршанием бумаг, скрипом скамей или же усталыми вздохами. Кто-то переговаривался шепотом с соседом и тут же прекращал под укоризненными взглядами двух педагогов, прохаживающихся между рядами. Кое-кто уже сдавал сочинение и с чувством огромного облегчения выходил из аудитории;
Карагоз тоже поднялась с песта и отнесла исписанные листы.
– А черновик? – спросил педагог;
– Я без черновика, – тихо ответила Карагоз.
Педагог развернул сочинение, оно было почти без помарок.
– Вы свободны, – сказал он.
Карагоз вышла.
У входа в институт её встретил Жанас. Она обрадовалась этой встрече, обрадовалась августовскому солнцу, усталой зелени в тихих аллеях.
– На какую тему писала? – спросил Жанас.
– На свободную.
9.
– «Любимая профессия»? Правильно. Тут уж никто не придерется, лишь бы ошибок не было, – заверил её Жанас. – Моя любимая профессия – ветеринар! Прочтут и сразу примут в институт.
Карагоз улыбнулась.
– А что? Дождь, ветер, пурга, а за тобой приехали черт знает откуда и говорят, стадо гибнет от какого-то ящура, надо принимать меры. И ты бросаешь все, летишь к бедный животным. Наконец доктор Айболит прибыл, ура! – Жанас шел по улице, дурачился, смущая её широкими жестами.
Карагоз помолчала, остановилась и сказала:
– Я про вас написала: Про вашу профессию.
– Что? – опешил Жанас.
– Про то, как вы мечтали стать машинистом;
– Зачем?!
Карагоз пожала плечами.
– Это ты напрасно. Ты в какой институт поступаешь?
– А мне понравилась как вы рассказывали про маленькие станции. Вы всё удивлялись, почему тал люди живут, почему они не переедут в большие города. И как вы однажды целый месяц жили у путевого обходчика и многое поняли… Наш аул тоже расположен возле такого разъезда. Когда писала, всё дом вспоминала…
– Да-а… – протянул Жанас. – И про министра написала?
– Нет, про министра не написала.
– Хоть это сообразила!
Потом они сидели в летнем кафе. Шумел фонтан» таяли в стальных чашечках холмики мороженого, Жанас смешил, Карагоз смеялась.
В аптечном киоске она купила стрептоцид в таблетках и перекись водорода. Попросила завернуть и сверток крепко сжала в кулачок.
Вышли на Подгорную улицу с одноэтажными домами в тени тополей и кленов. Возле одного из домов Карагоз подняла с земли пузырек с цветной этикеткой. Прочла латинские слова и подошла к ограде.
– Ты чего? – спросил Жанас.
– Здесь пчеловод живет.
На крыльце появился благообразный старичок и вопросительно уставился на молодых людей.
– Вы продаете мед? – спросила у него Карагоз.
Старик приблизился и, прищурив глаза от солнца, спросил в ответ:
– А тебе, доченька, много нужно?
– Нет, – ответила Карагоз.
– А чего спрашивать-то… – Старичок ушел в дом.
– С тобой не соскучишься – сказал Жанас, и они пошли дальше по зеленой улице.
– Он нехороший человек, – вдруг сказала Карагоз. – Вредитель.
– Здра-а-сьте!..
– Он подкармливает пчел вот этим порошком. – Карагоз показала пузырек. – От него мед получается плохой, без целебных качеств.
