17.
– Товарищ Алимбаева, я повторяю…
– Спросите еще что-нибудь, я знаю физику. Немного подзабыла, три года прошло, но сейчас я всё помню, спросите!..
– Дайте сюда экзаменационный лист.
Карагоз отрицательно покачала головой и еще крепче прижала лист к себе.
– Хорошо, вы свободны, – сказал экзаменатор.
– Задайте дополнительные вопросы, вы убедитесь, что я знаю физику.
– Дополнительные вопросы?
– Ну, да, пожалуйста…
– Товарищ Алимбаева, мне лучше знать, задавать вопросы или нет. И, наконец, ведите себя как полагается! Впрочем, можете идти, я сообщу комиссии, что вы ответили на «три».
С задних рядов уверенно и слегка развинченно приближался долговязый абитуриент и остановился перед экзаменатором.
– Что такое? – спросил его экзаменатор.
– Я давно готов. Сорок первый билет, Нурекеев моя фамилия.
– Вернитесь, Нурекеев, на свое место! – попросил его экзаменатор.
Карагоз умоляюще посмотрела на Нурекеева.
– Пожалуйста, – сделал одолжение Нурекеев. Вернулся на свое место.
– Вот что, – сказал экзаменатор и показал на боковую дверь. – Пройдите туда, там принимает экзамены завкафедрой, и объясните ему всё.
– Что объяснить? – не поняла Карагоз.
– Скажите, что вы ответили на «три», а вам нужна пятерка.
– А он что скажет?
– Сами услышите.
– А он физик, он знает физику?
– Знает!
Карагоз подумала, потом поднялась и решительно ушла в боковую дверь.
Экзаменатор проводил ее недовольно-удивленным взглядом.
– Нурекеев, идите отвечать.
Тот уверенно подошел к столу и занял место Карагоз. Исписанные листы подал экзаменатору.
– Первый вопрос, – начал он. – Диффузия и дифракция. Диффузия это проникновение одного металла в другой…
– Как это, одного металла в другой? – с раздражением переспросил экзаменатор.
Нурекеев заволновался.
– Ну, если плоскости разных металлов притереть друг к другу…
– Ну? – нервничал экзаменатор, поглядывая на боковую дверь.
– Тогда электроны одного металла со своих орбит перейдут на орбиты другого металла.
– Так и надо отвечать. Дальше.
– Дифракция это…
18.
В это время из боковой двери появилась Карагоз, подошла к экзаменатору.
– Ну и что? – с любопытством уставился на нее экзаменатор.
– Он велел вам задать мне дополнительный вопрос.
– Что?! – возмутился тот. Собрал исписанные листы, встал и ушел в боковую дверь.
Нурекеев покачал головой:
– Слушай, сестренка, из-за тебя он на меня кидается.
Карагоз ничего не ответила, опустила голову. Нурекеев откинулся на спинку стула.
– Как дела, ветеринары? – обратился он к трем абитуриентам, корпевшим в глубине аудитории над своими билетами. – Списывайте пока его нет. И не забудьте сказать «спасибо» сестренке.
Никто не откликнулся.
Вернулся экзаменатор и, садясь за стол, сказал:
– Нурекеев, вернитесь на свое место и подготовьтесь как следует.
– Я готов!
– Вернитесь, я сказал.
Тому ничего не оставалось, как вернуться на свое место.
– А вы сядьте, – велел экзаменатор Карагоз.
Карагоз села.
– Дайте сюда экзаменационный лист и ответьте на такой вопрос…
Карагоз положила лист на стол и вся обратилась во внимание.
Жанас увидел ее, как только она вышла из института. Глаза ее были воспалены, вид уставший. Предчувствуя недоброе, он подбежал к ней, коснулся локтя.
– Сколько? – спросил он.
– Три.
– А чего ты такая?
– Восемнадцать проходной бал, а у меня семнадцать. – Карагоз отвернулась, стыдясь набежавших слез.
Подошел возбужденный Нурекеев, он только что сдал физику.
– Ну, сестренка! – шумел он. – Сколько тебе поставил?
– Три.
– И мне тройку закатил! Я физику знаю от корочки до корочки!
– Тебе что надо? – прервал его Жанас. – Видишь, человек переживает, а ты со своими корочками лезешь.
– Да мне смешно!
– Ну и смейся на здоровье, оставь человека в покое.
– Я все равно поступлю, просто обидно за науку! – И Нурекеев побежал на автобусную остановку.
